Божественная комедия (илл. Г. Доре)

Иди к нему и, красотою слова
И всем, чем только можно, пособя,
Спаси его, и я утешусь снова.

₇₀

Я Беатриче[33]

, та, кто шлет тебя;Меня сюда из милого мне края[34]
Свела любовь; я говорю любя.

₇₃

Тебя не раз, хваля и величая,
Пред господом мой голос назовет.
Я начал так, умолкшей отвечая:

₇₆

«Единственная ты, кем смертный род
Возвышенней, чем всякое творенье,
Вмещаемое в малый небосвод,[35]

₇₉

Тебе служить — такое утешенье,
Что я, свершив, заслуги не приму;
Мне нужно лишь узнать твое веленье.

₈₂

Но как без страха сходишь ты во тьму
Земного недра, алча вновь подняться
К высокому простору твоему?»

₈₅

«Когда ты хочешь в точности дознаться,
Тебе скажу я, — был ее ответ, —
Зачем сюда не страшно мне спускаться.

₈₈

Бояться должно лишь того, в чем вред
Для ближнего таится сокровенный;
Иного, что страшило бы, и нет.

₉₁

Меня такою создал царь вселенной,
Что вашей мукой я не смущена
И в это пламя нисхожу нетленной.

₉₄

Есть в небе благодатная жена;[36]
Скорбя о том, кто страждет так сурово,
Судью[37]

склонила к милости она.

₉₇

Потом к Лючии[38]

обратила словоИ молвила: — Твой верный — в путах зла,
Пошли ему пособника благого. —

₁₀₀

Лючия, враг жестоких, подошла
Ко мне, сидевшей с древнею Рахилью,
Сказать: — Господня чистая хвала,

₁₀₃

О Беатриче, помоги усилью
Того, который из любви к тебе
Возвысился над повседневной былью.

₁₀₆

Или не внемлешь ты его мольбе?
Не видишь, как поток, грознее моря,
Уносит изнемогшего в борьбе? —

₁₀₉

Никто поспешней не бежал от горя
И не стремился к радости быстрей,
Чем я, такому слову сердцем вторя,

₁₁₂

Сошла сюда с блаженных ступеней,
Твоей вверяясь речи достохвальной,
Дарящей честь тебе и внявшим ей».

₁₁₅

Так молвила, и взор ее печальный,
Вверх обратясь, сквозь слезы мне светил
И торопил меня к дороге дальней.

₁₁₈

Покорный ей, к тебе я поспешил;
От зверя спас тебя, когда к вершине
Короткий путь тебе он преградил.

₁₂₁

Так что ж? Зачем, зачем ты медлишь ныне?
Зачем постыдной робостью смущен?
Зачем не светел смелою гордыней, —

₁₂₄

Когда у трех благословенных жен
Ты в небесах обрел слова защиты
И дивный путь тебе предвозвещен?»

₁₂₇

Как дольный цвет, сомкнутый и побитый
Ночным морозом, — чуть блеснет заря,
Возносится на стебле, весь раскрытый,

₁₃₀

Так я воспрянул, мужеством горя;
Решимостью был в сердце страх раздавлен.
И я ответил, смело говоря:

₁₃₃

«О, милостива та, кем я избавлен!
И ты сколь благ, не пожелавший ждать,
Ее правдивой повестью наставлен!

₁₃₆

Я так был рад словам твоим внимать
И так стремлюсь продолжить путь начатый,
Что прежней воли полон я опять.

₁₃₉