Божественная Комедия. Новая Жизнь

1

Кто это кружит здесь, как странник некий,Хоть смертью он еще не окрылен,
И подымает и смыкает веки?»

4

«Не знаю, кто; он кем-то приведен;Спроси, ты ближе; только не сурово,
А ласково, чтобы ответил он».

7

Так, наклонясь один к плечу другого,Шептались двое, от меня правей;
Потом, подняв лицо, чтоб молвить слово,

10

Один сказал: «Дух, во плоти своейИдущий к небу из земного края,
Скажи нам и смущение развей:

13

Откуда ты и кто ты, что такаяТебе награда дивная дана,
Редчайшая, чем всякая иная?»

16

И я: «В Тоскане речка есть одна;Сбегая с Фальтероны,[831] вьется смело
И сотой милей не утолена.

19

С тех берегов принес я это тело;Сказать мое вам имя — смысла нет,
Оно еще не много прозвенело».

22

И вопрошавший: «Если в твой ответСуждение мое проникнуть властно,
Ты говоришь об Арно». А сосед

25

Ему сказал: «Должно быть, не напрасноНазванья этой речки он избег,
Как будто до того оно ужасно».

28

И тот: «Что думал этот человек,Не ведаю; но по заслугам надо,
Чтоб это имя сгинуло навек!

31

Вдоль всей реки, оттуда, где громадаХребта, с которым разлучен Пелор,[832]
Едва ль не толще остального ряда,

34

Дотуда, где опять в морской просторСпешит вернуться то, что небо сушит,
А реки снова устремляют с гор,

37

Все доброе, как змея, каждый душит;Места ли эти под наитьем зла,
Или дурной обычай правду рушит,

40

Но жалкая долина привелаЛюдей к такой утрате их природы,
Как если бы Цирцея[833] их пасла.

43

Сперва среди дрянной свиной породы,Что только желудей не жрет пока,
Она струит свои скупые воды;[834]

46

Затем к дворняжкам держит путь река,Задорным без какого-либо права,
И нос от них воротит свысока.[835]

49

Спадая вниз и ширясь величаво,Уже не псов находит, а волков
Проклятая несчастная канава.[836]

52

И, наконец, меж темных омутов,Она к таким лисицам попадает,
Что и хитрец пред ними бестолков.[837]

55

К чему молчать? Пусть всякий мне внимает!И этому полезно знать вперед
О том, что мне правдивый дух внушает.

58

Я вижу, как племянник твой идетОхотой на волков и как их травит
На побережьях этих злобных вод.

61

Живое мясо на продажу ставит;Как старый скот, ведет их на зарез;
Возглавит многих и себя бесславит.

64

Сыт кровью, покидает скорбный лес[838]Таким, чтоб он в былой красе и силе
Еще тысячелетье не воскрес».[839]

67

Как тот, кому несчастье возвестили,В смятении меняется с лица,
Откуда бы невзгоды ни грозили,

70

Так, выслушав пророчество слепца,Второй, я увидал, поник в печали,
Когда слова воспринял до конца.

73

Речь этого и вид того рождалиВо мне желанье знать, как их зовут;
Мои слова как просьба прозвучали.

76

И тот же дух ответил мне и тут:«Ты о себе мне не сказал ни звука,
А сам меня зовешь на этот труд!

79

Но раз ты взыскан богом, в чем порукаТо, что ты здесь, отвечу, не тая.
Узнай: я Гвидо, прозванный Дель Дука.

82

Так завистью пылала кровь моя,Что, если было хорошо другому,
Ты видел бы, как зеленею я.

85

И вот своих семян я жну солому.О род людской, зачем тебя манит
Лишь то, куда нет доступа второму?

88

А вот Риньер,[840] которым знаменитДом Кальболи, где в нисходящем ряде
Никто его достоинств не хранит.

91

И не его лишь кровь[841] теперь в разладе, —Меж По и Рено, морем и горой,[842] —
С тем, что служило правде и отраде;

94

В пределах этих порослью густойТеснятся ядовитые растенья,
И вырвать их нет силы никакой.

97

Где Лицио, где Гвидо ди Карпенья?Пьер Траверсаро и Манарди где?
Увы, романцы, мерзость вырожденья!

100

Болонью Фабро не спасет в беде,И не сыскать Фаэнце Бернардина,
Могучий ствол на скромной борозде!

103

Тосканец, слезы льет моя кручина,Когда я Гвидо Прата вспомяну
И доблестного Д'Адзо, Уголина;

106

Тиньозо, шумной братьи старшину,И Траверсари, живших в блеске славы,
И Анастаджи, громких в старину;[843]

109

Дам, рыцарей, и войны, и забавы,Во имя благородства и любви,
Там, где теперь такие злые нравы!

112

О Бреттиноро, больше не живи!Ушел твой славный род, и с ним в опале
Все, у кого пылала честь в крови.[844]

115

Нет, к счастью, сыновей в Баньякавале[845];А Коньо — стыд, и Кастрокаро — стыд,
Плодящим графов, хуже, чем вначале.[846]

118

Когда их демон[847] будет в прах зарыт,Не станет сыновей и у Пагани,
Но это славы их не обелит.

121

О Уголин де'Фантолин, заранеТвой дом себя от поношенья спас:
Никто не омрачит его преданий![848]

124

Но ты иди, тосканец; мне сейчасМилей беседы — дать слезам излиться;
Так душу мне измучил мой рассказ!»

127

Мы знали — шаг наш должен доноситьсяДо этих душ; и, раз молчат они,
Мы на дорогу можем положиться.

130

И вдруг на нас, когда мы шли одни,Нагрянул голос, мчавшийся вдоль кручи
Быстрей перуна в грозовые дни:

133

«Меня убьет, кто встретит!»[849] — и, летучий,Затих вдали, как затихает гром,
Прорвавшийся сквозь оболочку тучи.

136

Едва наш слух успел забыть о нем,Раздался новый, словно повторенный
Удар грозы, бушующей кругом:

139

«Я тень Аглавры, в камень превращенной!»[850]И я, правей, а не вперед ступив,
К наставнику прижался, устрашенный.

142

Уже был воздух снова молчалив.«Вот жесткая узда, — сказал Вергилий, —
Чтобы греховный сдерживать порыв.

145

Но вас влечет наживка, без усилийНа удочку вас ловит супостат,
И проку нет в поводьях и вабиле.[851]

148

Вкруг вас, взывая, небеса кружат,Где все, что зримо, — вечно и прекрасно,
А вы на землю устремили взгляд;

151

И вас карает тот, кому все ясно».