Божественная Комедия. Новая Жизнь

Трудность «Комедии», ее многослойность, аллегоричность, насыщенность реалиями, историческими персонажами, именами «простых смертных» — современников Данте, содержащиеся в поэме сведения из самых различных областей средневекового знания, науки, обусловливают необходимость подробного комментария к ней. Над комментариями к дантовскому шедевру трудились многие поколения итальянских и иностранных ученых. Сложность их работы заключалась в нередких разночтениях первых манускриптов (автограф «Комедии» не сохранился). О трудностях, стоящих на пути ученого, свидетельствует замечательное исследование итальянского филолога Дж. Петрокки, сличившего около 700 манускриптов «Божественной Комедии» XIV в. и подготовившего в 1966 г. новое критическое издание поэмы Данте в четырех томах, первый том которого целиком занимает предисловие.

В России «последний поэт средневековья и вместе с тем первый поэт нового времени»,[1919] как называл Данте Энгельс, известен около двухсот лет (впервые его имя упоминается в 1762 г. в статье С. Домашнего «О стихотворстве»). Опыт первого перевода «Комедии» на русский язык принадлежит перу современника А. С. Пушкина — П. А. Катенина. «Комедия» много раз переводилась и частями и целиком. Известны переводы Д. Д. Минаева, О. Н. Чюминой. Самым значительным из полных стихотворных переводов поэмы Данте, вышедших до революции, был перевод Д. Мина (1855; 1902–1906), получившего за него в 1907 г. Пушкинскую премию. Образец русских терцин дал А. С. Пушкин в двух подражаниях Данте. На этот образец и ориентировался лучший русский переводчик «Комедии» М. Лозинский («Ад» — 1939 г., «Чистилище» — 1944 г., «Рай» — 1945 г.), работа которого была отмечена в 1946 г. Государственной премией.

Евгений Солонович