Божественная Комедия. Новая Жизнь

Утратив правый путь во тьме долины.

4

Каков он был, о, как произнесу,Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!

7

Так горек он, что смерть едва ль не слаще.Но, благо в нем обретши навсегда,
Скажу про все, что видел в этой чаще.

10

Не помню сам, как я вошел туда,Настолько сон меня опутал ложью,
Когда я сбился с верного следа.

13

Но к холмному приблизившись подножью,[117]Которым замыкался этот дол,
Мне сжавший сердце ужасом и дрожью,

16

Я увидал, едва глаза возвел,Что свет планеты,[118] всюду путеводной,
Уже на плечи горные сошел.

19

Тогда вздохнула более свободнойИ долгий страх превозмогла душа,
Измученная ночью безысходной.

22

И словно тот, кто, тяжело дыша,На берег выйдя из пучины пенной,
Глядит назад, где волны бьют, страша,

25

Так и мой дух, бегущий и смятенный,Вспять обернулся, озирая путь,
Всех уводящий к смерти предреченной.

28

Когда я телу дал передохнуть,Я вверх пошел, и мне была опора
В стопе, давившей на земную грудь.

31

И вот, внизу крутого косогора,Проворная и вьющаяся рысь,
Вся в ярких пятнах пестрого узора.

34

Она, кружа, мне преграждала высь,И я не раз на крутизне опасной
Возвратным следом помышлял спастись.

37

Был ранний час, и солнце в тверди яснойСопровождали те же звезды вновь,[119]
Что в первый раз, когда их сонм прекрасный

40

Божественная двинула Любовь.Доверясь часу и поре счастливой,
Уже не так сжималась в сердце кровь

43

При виде зверя с шерстью прихотливой;Но, ужасом опять его стесня,
Навстречу вышел лев с подъятой гривой.

46

Он наступал как будто на меня,От голода рыча освирепело
И самый воздух страхом цепеня.

49

И с ним волчица, чье худое тело,Казалось, все алчбы в себе несет;
Немало душ из-за нее скорбело.

52

Меня сковал такой тяжелый гнет,Перед ее стремящим ужас взглядом,
Что я утратил чаянье высот.

55

И как скупец, копивший клад за кладом,Когда приблизится пора утрат,
Скорбит и плачет по былым отрадам,

58

Так был и я смятением объят,За шагом шаг волчицей неуемной
Туда теснимый, где лучи молчат.[120]

61

Пока к долине я свергался темной,Какой-то муж[121] явился предо мной,
От долгого безмолвья словно томный.

64

Его узрев среди пустыни той:«Спаси, — воззвал я голосом унылым, —
Будь призрак ты, будь человек живой!»

67

Он отвечал: «Не человек; я был им;Я от ломбардцев низвожу мой род,
И Мантуя[122] была их краем милым.

70

Рожден sub Julio,[123] хоть в поздний год,Я в Риме жил под Августовой сенью,[124]
Когда еще кумиры чтил народ.

73

Я был поэт и вверил песнопенью,Как сын Анхиза[125] отплыл на закат
От гордой Трои, преданной сожженью.

76

Но что же к муке ты спешишь назад?Что не восходишь к выси озаренной,
Началу и причине всех отрад?»

79

«Так ты Вергилий, ты родник бездонный,Откуда песни миру потекли? —
Ответил я, склоняя лик смущенный. —

82

О честь и светоч всех певцов земли,Уважь любовь и труд неутомимый,
Что в свиток твой мне вникнуть помогли!

85

Ты мой учитель, мой пример любимый;Лишь ты один в наследье мне вручил
Прекрасный слог, везде превозносимый.

88

Смотри, как этот зверь меня стеснил!О вещий муж, приди мне на подмогу,
Я трепещу до сокровенных жил!»

91

«Ты должен выбрать новую дорогу,[126] —Он отвечал мне, увидав мой страх, —
И к дикому не возвращаться логу;

94

Волчица, от которой ты в слезах,Всех восходящих гонит, утесняя,
И убивает на своих путях;

97

Она такая лютая и злая,Что ненасытно будет голодна,
Вслед за едой еще сильней алкая.

100

Со всяческою тварью случена,Она премногих соблазнит, но славный
Нагрянет Пес[127], и кончится она.

103

Не прах земной и не металл двусплавный,[128]А честь, любовь и мудрость он вкусит,
Меж войлоком и войлоком[129] державный.

106

Италии он будет верный щит,Той, для которой умерла Камилла,
И Эвриал, и Турн, и Нис убит.[130]

109

Свой бег волчица где бы ни стремила,Ее, нагнав, он заточит в Аду,
Откуда зависть хищницу взманила.

112

И я тебе скажу в свою чреду:Иди за мной, и в вечные селенья
Из этих мест тебя я приведу,

115

И ты услышишь вопли исступленьяИ древних духов, бедствующих там,
О новой смерти тщетные моленья;[131]

118

Потом увидишь тех, кто чужд скорбямСреди огня, в надежде приобщиться
Когда-нибудь к блаженным племенам.

121

Но если выше ты захочешь взвиться,Тебя душа достойнейшая[132] ждет:
С ней ты пойдешь, а мы должны проститься;

124

Царь горних высей, возбраняя входВ свой город мне, врагу его устава,
Тех не впускает, кто со мной идет.

127

Он всюду царь, но там его держава;Там град его, и там его престол;
Блажен, кому открыта эта слава!»

130

«О мой поэт, — ему я речь повел, —Молю Творцом, чьей правды ты не ведал:
Чтоб я от зла и гибели ушел,

133

Яви мне путь, о коем ты поведал,Дай врат Петровых[133] мне увидеть свет
И тех, кто душу вечной муке предал».

136

Он двинулся, и я ему вослед.