Божественная любовь (СИ)

Бумаги Лимбер принял и, даже перед тем, как небрежно бросить на стол быстро проглядел. Один документ с кучей вензелей, печатей и прочих изысков, перед которыми блек талант молоденьких девиц уснащать личные памятные альбомы всякого рода романтическими виньетками с эффектными заклинаньями, король задержал в ладони дольше прочих и прочувствованно выругался.

- Что там, папа, объявление войны? - заинтересовалась принцесса.

- Этот старый козел твоей руки официально просит, -

буркнул Лимбер, сжигая, совершенно в прямом смысле слова, гербовый документ взглядом.

Пепел осыпался на ковер, но сердитый монарх даже не заметил такой мелочи.

- О? - захихикала богиня, впечатленная реакцией отца.

- Что? - хмуро огрызнулся монарх, уперев руку в бок, вторую, с измаранными в саже пальцами Лимбер с удовольствием вытирал о чистый кусок какого-то свеҗенького договора с

Миром Узла. - Королевой быть захотелось? Так давай, я хоть сейчас отрекусь в твою пользу и правь во славу Лоуленда! Или тебе именно мэсслендскую корону, с чеpными бриллиантами, подавай и Млэдиора в нагрузку?

- Не-е-т, править это ску-у-учно, - протянула Элия, против воли развеселившись. Она немного покружилась по комнате, прежде чем упасть на грудь отца и обвить его шею. – Я на твои страдания вдосталь насмотрелась. Даже если в Мэссленде по-другому, то тамошнее величество мне в нагрузку и даром не надобно и с приплатой. Вон, если вдруг приспичит, Нрэна попрошу, он мне Мэссленд к Новогодью подарит.

- Этот может, - оценил Лимбер и почти серьезно попросил: -

Только ты с ним так не шути, он, чего доброго, не поймет.

Сказали – сделает.

Послушная дочка охотно закивала, подтверждая выводы короля, представила ретивого любовника, кладущего к ее ногам корону Мэссленда вместе с забытой в ободке головой

Млэдиора, и устало потерла глаза.

- Иди, отдыхай. Молодец, детка, с Бэль все быстро уладила, –

напутствовал принцессу отец.

- Это все потому, что я очень люблю балы и праздники, никакие похищения не должны препятствовать желанию моего высочества развлекаться, - с преувеличенным высокомерием изрекла Элия. Чмокнув отца в щеку, она вышла из кабинета.

Элия мечтала о ванной, вкусном ужине и постели. Мужчина к последнему пункту списка прилагался, а какой имеңно –

решало настроение богини. Но, переступив порог своих покоев, принцесса получила лишь вызов через заклинание связи от

Нрэна.

Воитель, хоть и относился к мужчинам желанным на ложе, но явно не собирался сейчас скрашивать досуг любимoй и баловать фирменным массажем. Спасибо хоть корону

Мэссленда с бесплатным кровавым приложением тоже не дарил. Серьезная мина бога намекала совсем на другой поворот.

- Согласно обычаю, абсолютный бойкот может быть снят до истечения первой семидневки по ходатайству одного из бойкотирующих, - первым делом процитировал негласное правило Нрэн.

- Основания? – устало поинтересовалась Элия. Сил удивляться, с чего бы это кузену-педанту вздумалось вступаться за Энтиора, подставившего беззащитную маленькую

Бэль, уже не оставалось.

- Изменение структуры души под воздействием болевых ощущений с переменной амплитудой, - привел аргумент Нрэн, передавая возлюбленной слепок матрицы вампира и личные воспоминания о нескольких семидневках круглосуточной работы над этим многотрудным процессом, от которого он отрывался лишь на два-три часа каждые трое суток. Для

Энтиора пытка и вовсе шла без расслабляющих пауз.

- Только если его простит Бэль. Назначаю условие и испытание, - оценив и поразмыслив, вынесла решение богиня, соблюдая правила так же досконально, как воин. Снять бойкот могли те, кто его объявлял, на общем семейном совете,так и тот,из-за кого он был объявлен. Тратить личное время на подонка утомленная принцесса не собиралась.

Нрэн коротко кивнул, соглашаясь с Богиней Логики, и отключил заклинание. Перевел взгляд на Энтиора и педантично уточнил:

- Слышал?

Тoт кивнул, машинально взбил кружево манжет на попрежнему элегантных, но ставших еще более изящными, почти худощавыми, запястьях,и встал:

- Спасибо, кузен. Я твой должник.

- Ты нужен семье, - ответил Нрэн и отвернулся.

Да, он вступился за Энтиора, но совсем не потому, что пылал к тому братскими чувствами. Воителем двигал долг. Именно он, самый строгий из повелителей, не дающий спуску, заставил его возиться с изнеженным извращенцем и ходатайствовать за него. Ради Лоуленда, только ради него. Но прощать сам,искренне и от души, прощать содеянное кузеном Нрэн не собирался, не мог. Такое искупалось лишь смертью и кровью.

Энтиор вернулся в свои покои лишь на минуту, чтобы прихватить один предмет из запертого на охранные заклятья шкафа. А потом, не тратя времени на трапезу или смену одежды, явился к покоям Мирабэль.