Божественная жемчужина. Часть I. Тайна двойственности

— Ваша ангельская красота льется через край и смывает копоть с душ; эту красоту увидят, лишь когда вы состаритесь, но есть и другая, которую видят все. Некто считает, будто эта красота не приносит женщинам счастья; якобы она скорее приторный яд, чем животворное чудо, но разве не красота есть закон совершенства? И что это за блажь хранить отменное вино в невзрачном сосуде? Я вам скажу. Кое-кому выгодно, чтобы все полагали, будто содержание важнее формы; без нее это содержание аморфно, текуче, разливается в лужу, растворяется в грязной воде или, хуже того, принимает уродливые очертания по указке тех, кто умеет манипулировать душами людей. Хотите наполнить форму, которая идеальна, но пуста без вас?

— Да, — ответила Диана, продолжая смотреть в мутную воду, — я этого хочу.

— Тогда отправляйтесь в ночь и верните красоту, которую у вас отняли, как шипастую розу у ребенка! Разорвите петлю, в которой все и всегда заканчивается одним и тем же! Пусть небо и земля поменяются местами!

Вода в бассейне вдруг стала зеркальной гладью. Диана увидела в отражении черное пятно на своем лице, вскрикнула, пошатнулась и порывисто схватила Диониса за руку. Вторая волна от рубина, в этот раз тягучая и томная, обняла мысли, как небо океан. Откуда-то сверху снизошел внутренний созерцательный покой — легкая пушинка, способная уравновесить многотонную глыбу, висящую над обрывом.

— Кажется, я умираю… — прошептала Диана.

Глава 7. Пробуждение

Мягкий звук, похожий на ритмичный шелест, настойчиво выталкивал Диану из сна в объятия волшебной полудремы. Теплая волна, отходящая обратно в море, пенилась и шипела, будто шептала обещания вернуться. Девушка приоткрыла глаза. По телу ластилось сползающее на пол одеяло. Воздух в комнате, пронизанный лучистым сиянием, плавно колыхался разводами цветочных запахов и деликатно извлекал сознание из глубин небытия.

— Как жаль будить божественную деву, прекрасную в гармонии покоя, — грустно произнес голос сверху. Послышался тихий вздох. — Придется… я создан, чтобы красоту тревожить и поднимать со дна глубоких вод загадки чувственности к волнам и течениям.

Девушка приоткрыла веки и увидела над собой порхающего на крылышках малыша с хитроватыми глазками и золотым луком в пухлой ручке.

— Вообще-то я уже проснулась…

Мальчик смущенно хихикнул и залился румянцем, будто его застали во время подглядывания за спящей нимфой.

— Я здесь, чтобы разбудить юную Диану.

Обращаясь к ней по имени, он стал почтительным и даже попытался сделать церемонный поклон, но чуть не потерял равновесие и смешно перекувырнулся в воздухе. Все его движения были по-детски умилительны, отчего она сонно улыбнулась:

— Какой забавный. Ты мне снишься?

— Юная принцесса уже не спит, но еще и не проснулась.

Диана попыталась приподняться, но случайно нащупала рукой открытую книгу, взяла ее и прочла верхнюю строчку:

Некоторые считают, что Бог покровительствует великим и незаурядным умам; с помощью добрых гениев он предупреждает обо всем хорошем или плохом, что им уготовано…

Она взглянула на обложку:

— Мемуары Маргариты де Валуа? Это не моя книга, — Диана осмотрелась вокруг: — Что это за улыбающаяся рожица на стене? Откуда взялась полупрозрачная голубая завеса? Это не моя постель… и не моя комната!

Малыш обвел своей пухлой ручкой окружающее пространство.

— Это декорации к пьесе, в которой принцесса играет главную роль.

— А ты, наверное, суфлер? — доверчиво предположила она. — И о чем эта пьеса?

— Я мастер ювелир, а все сюжеты мира о том, как трудно из сырых алмазов гранить бесценные бриллианты. Художники, поэты, музыканты, писатели, актеры… их таланты — моих трудов плоды и головная боль. Любой из них провалит свою роль, когда в пути не встретит музу. Нет творчества без пылкого союза, и эта непосильная обуза лежит на мне, — малыш снова вздохнул, на этот раз картинно, с видом божества, уставшего делать добро.

— Ах, ах, тебя пожалеть? — шутливо посочувствовала Диана.

— Я бы не отказался, — глазки малыша стали кроткими, как у овечки. — Хочешь быть моей музой?

— Не знаю, а что нужно делать?

— Для начала проснуться.

— Ты меня совсем запутал. Я сплю или нет? Где я? Кажется, недавно я была совсем в другом месте.

— Принцесса ищет себя там, где ее уже нет. Мы за кулисами между двумя сценами. На первой юная принцесса спит в башне. Вокруг влажная ночь, — он махнул ладошкой на занавешенное окно, — идет дождь, а утром будет свежо и солнечно.

— А что происходит на второй сцене?

— Там закончилась финальная сцена первого Акта, — малыш прищелкнул языком и перешел на театральный пафос: — Принцесса мирно дремала в лодке без паруса и весел; мудрое подводное течение заботливо несло ее по волнам, огибая опасные рифы и скалы. Наконец лодку прибило к берегу. Принцесса очутилась в саду возле зловещего храма, но тут ее похитили, заточили в башню и… — малыш торжественно махнул руками сверху вниз, — тут опустился занавес! Антракт. Музыканты покинули оркестровую яму, а зрители, сонные от скучного и бесцельного плутания юной девы по бескрайнему океану, встали с кресел и поплелись в буфет.