Божественные «кошмары», или Живая легенда

— Полагаю, нужно, — рассудительно заметила старшая сестра, подводя под свое щедрое разрешение на внеплановые каникулы идеологическую основу. — Ты, как Богиня Исцеления, оказываешь на сына Итварта благотворное влияние, ему полезно не только направленное воздействие целительных сил, но и само пребывание в твоем обществе для закрепления положительного эффекта. Думаю, мы уладим вопрос с учителями, ибо практика в применении божественной сути и следование ей — дело первостепенной важности!

Мирабэль восторженно взвизгнула, захлопала в ладоши и закружилась на месте так, что юбка чистого, с отглаженными манжетами и отложным воротником темно-зеленого платья встала колоколом. По-видимому, то, в котором Бэль играла на Свартфале с мальчиком и исследовала лисьи норы, ныне требовало стирки и крупного ремонта, либо вовсе таковому не поддавалось. Элия поставила бы на второй вариант, уж больно довольной была мордашка у младшей шкодницы. Она не только прекрасно провела время, ей разрешили погулять и поиграть с новым приятелем завтра, вдобавок оказалось, что это и есть самое нужное сейчас занятие. Было от чего ликовать!

— Единственное, о чем я хочу тебя предупредить, малышка, — Элия переждала первый взрыв бурной радости и продолжила, — тебя совсем недавно принял Источник, божественная суть, как я говорила, продолжает формироваться. Если ты внезапно ощутишь внутреннюю необходимость оказаться в Лоуленде, возвращайся, не откладывая.

— Ладно, — кивнула Бэль со всей возможной серьезностью и, не удержав интонации, кинулась на шею к сестре. — Ой, Элия, я тебя так люблю!

— Я тоже тебя люблю, детка, — ответила принцесса, шутливо пощекотав кузину по щеке кончиком ее же собственной вьющейся прядки.

Глава 22. О тонкостях сбора информации в Мэссленде

Прежде Эйран не часто появлялся при дворе Мэссленда, чем заработал репутацию таинственного отшельника. Впрочем, бог сторонился придворной жизни вовсе не из неистребимой тяги к одиночеству.

В его мятежной душе жило двойственной чувство. С одной стороны, мужчина привык к уединению и получал истинное удовольствие от глубоких исканий, которым посвящал немалое время в тиши башни, окруженной непролазными дебрями и зловонными топями, однако, с другой стороны, незаконнорожденный сын короля Лоуленда вожделел славы, признания, грезил о власти. Но мечты оставались мечтами, покуда Бог Магии и Политики ни могуществом, ни знатностью родапохвастаться не мог.

Эйран проявил несвойственную его возрасту мудрость, не став лезть на рожон в попытках добиться желаемого любой ценой. Он взвесил все 'за' и 'против' и понял: шансов немедленно добиться цели у него практически нет. А потому молодой бог с утроенным усердием окунулся в учение. Он копил силы и ждал. Время играло на стороне полукровки. Черно-рыжий маг обратил свою репутацию одиночки, чурающегося света, себе на пользу, он редко являлся пред троном и потому неизменно привлекал внимание, пусть пока не так, как мечталось; но иных его сверстников и вовсе игнорировали, считали ничтожествами, да держали за шестерок и шутов.

Мэссленд, огромный, полный древних тайн, жестокий и вечно переменчивый Мэссленд не заметил, как из тени колдовской башни, затерянной среди болот, вышел могущественный бог. Эйрана признал своим сыном Лимбер! Уже одного этого, не считая статуса постоянного посла, было достаточно, чтобы новость прогремела взрывом дракона, наглотавшегося огненных камней.

Единственным негативным эффектом, досаждавшим свежеиспеченному послу и омрачавшим легкой тучкой безбрежную голубизну небосвода его внутреннего ликования, явилась чрезмерно активная охота, объявленная на Эйрана незамужними дамами Мэссленда и более почтенными матронами, имевшими дочерей подходящего статуса. Стоило богу явиться при дворе, как леди устремлялись к сыну Лимбера, как мухи на мед. Во всяком случае, мужчина предпочитал сравнивать себя именно с медом, а не с иным привлекательным для насекомых продуктом. Холостой, красивый, богатый, незамеченный в кутежах, погромах, порочащих связях с опасными культами, посолказался женщинам практически идеальной кандидатурой. Вот только сам Эйран совершенно не стремился нацепить на руку брачный браслет и ярмо в виде супруги на холостяцкую шею.

В этой ситуации приятелю пришел на помощь Элегор, припомнивший, как отшивал назойливых особ Лейм. Когда-то едва явившемуся в свете принцу с невинно-зелеными глазами и нежной улыбкой приходилось так же туго, как Эйрану. И теперь циничный мэсслендец взял на вооружение тактику кузена. Он с искренним вдохновением расписывал волшебную прелесть Богини Любви, стоило какой-нибудь особе с матримониальными намерениями начать строить глазки и планы.