БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ

     - Возможно, а еще он лучший среди нас в личном гламоре. Только Мередит и Шолто могут сравниться с ним в этом, и он нужен нам сегодня со своей магией.

     Баринтус стоял посреди комнаты, сверля глазами Дойла. Затем глубоко вздохнул и резко выдохнул. Его плечи заметно опустились, и он встряхнулся так, что рябь прошла по всему телу, его волосам, как встряхивает перья какая-то очень синяя птица, хотя ни одна птица, о которой я когда-либо знала, не имела в расцветке оперения такого количества оттенков синего цвета.

     Он посмотрел через комнату на меня и Шолто, все еще державшего меня за руку.

     - Я сожалею, Мередит. Это было ребячеством. Сегодня он нужен тебе. - Он сделал еще один глубокий вдох и выдохнул так, что это было слишком громко в густой тишине комнаты.

     Затем он посмотрел на все еще готового к бою Дойла. Холод помог Галену подняться на ноги, хотя тот казался немного неустойчивым, как будто без помощи Холода не сможет стоять.

     - Пикси, - Баринтус крикнул, и океан опять ударил в окно и даже сильнее в этот раз.

     Отец Галена был пикси, который совратил придворную даму королевы. Гален выпрямился, сверкая зелеными глазами, переливающимися от его обычного богатого зеленого цвета до бледного оттенка, обрамленного белым. Побледневшие глаза были не очень хорошим признаком. Это значит, что ему действительно досталось, и он все еще не пришел в себя. Я видела его глаза бледными всего несколько раз.

     Он отодвинул руку Холода прочь, и тот позволил ему это, хотя выражение лица Холода ясно говорило, что тот не уверен, что это была хорошая идея.

     - Я сидхе, как и ты, Баринтус, - сказал Гален.

     - Никогда не пытайся снова использовать свою хитрость пикси на мне, Зеленый человек, или в следующий раз я выкину тебя в окно.

     И тогда я поняла, что Рис был прав. Баринтус взял на себя роль короля, потому что только король может быть настолько смелым с отцом моего ребенка. И этого допустить я не могла. Не могла и все.

     - Это не часть пикси в нем позволила ему почти что околдовать великого Мэннэн Мак Лира, - сказала я.

     Рука Шолто сжала мою руку, как будто пытаясь сказать мне, что лучше бы я этого не делала. Наверно так и было, но я знала, что должна была сказать что-то. Если бы я не сделала этого, то могла бы прямо сейчас уступить свою "корону" Баринтусу.

     Баринтус повернул сердитые глаза на меня.

     - И что это должно означать?

     - Это означает, что Гален получил усиление своей магии как один из моих возлюбленных, и как один из моих королей. Он никогда прежде не был так близко к тому, чтобы затуманить твое сознание.

     Баринтус слегка поклонился.

     - Да его сила выросла. У всех у них.

     - У всех моих возлюбленные, - сказала я.

     Он кивнул молча.

     - Ты на самом деле рассержен из-за того, что я не взяла тебя хотя бы однажды в свою постель, и не потому что ты хочешь заниматься со мной сексом, а потому что ты хочешь знать, вернуло бы это тебе то, что ты потерял.

     Он отвернулся от меня, и его волосы разлились вокруг него снова с тем же движением, как будто двигались под водой.

     - Я ждал, пока ты вернешься в комнату, Мередит. Я хотел, чтобы ты видела, как я ставлю Галена на место. - Тогда он посмотрел на меня, но я ничего не могла понять по его лицу. Лучший друг моего отца и один из самых частых гостей нашего дома в человеческом мире, предстал сейчас передо мной не тем человеком, которого я знала. Как будто несколько недель рядом с океаном кардинально изменили его. Или эти высокомерие и мелочность, которые я видела сейчас, уже были, когда он впервые появился в Неблагом Дворе? Он уже тогда потерял часть своей силы?

     - Почему ты хотел, чтобы я увидела это? - Спросила я.

     - Я хотел, чтобы ты знала, что я достаточно контролирую себя, чтобы не отправить его в окно, где я мог бы воспользоваться морем и утопить его. Я хотел, чтобы ты видела, что я хотел оставить его в живых.

     - С какой целью? - Спросила я.

     Шолто привлек меня к себе так, что невольно я обхватила его руками. Не уверена, пытался ли он меня защитить или только успокоить, или возможно даже успокоить себя, хотя касания ради спокойствия больше свойственны низшим фейри, нежели сидхе. Или возможно он предупреждал меня. Вопрос только в том, о чем он меня предупреждал?

     - Я не утонул бы, - сказал Гален.

     Все мы посмотрели на него.

     Он повторил:

     - Я - сидхе. Ничто из естественного мира не может убить меня. Ты мог пихнуть меня в море, но ты не мог бы утопить меня, и я не взорвался бы от перепада давления. Твой океан не может убить меня, Баринтус.

     - Но мой океан может заставить тебя жаждать смерти, Зеленый человек. Пойманный в ловушку навсегда в самых черных глубинах, с водой, которая будет держать тебя вернее и мучительнее, чем любая тюрьма. Твоя часть сидхе не может утонуть, но вот вода в легких приносит боль. Твое тело будет жаждать воздуха и пытаться вдохнуть воду. Давление глубин не может сокрушить твое тело, но глубина будет давить. Ты будешь испытывать боль, никогда не умрешь и не состаришься, и будешь мучиться.