Божественные тайны сестричек Я-Я

— Ладно, — вздохнул Уэйд. — Думаю, Гертруда Стайн, наша общая мать, права. «Ничто не может быть слишком пугающим, когда все так опасно».

Больше в тот день друзья к этой теме не возвращались. Они взяли три надувные лодки и пошли к озеру. Погода выдалась жаркой, небо было ослепительно синим, и вся сырая серость северо-запада куда-то исчезла. Они смеялись, болтали, смотрели в небо и, наконец, вернулись к причалу, где стояли переносной холодильник и закуски. Подобная сцена с таким же успехом могла произойти тридцать лет назад, на берегу южного ручья, только вода была прохладнее.

К концу дня они собрались на веранде, чтобы поджарить лососину на гриле. Под последними лучами заходящего солнца друзья жадно набросились на рыбу, макароны и свежий хлеб. Мэй развлекала их историями о долгих летних месяцах своего детства, проведенных вместе с четырьмя братьями на озере Куино. Сидда улыбалась. Она любила эту женщину. Профессиональная жизнь Сидды вытеснила почти всех ее подруг, но, глядя на Мэй, она распознавала равную, почти сестру, и была ей благодарна.

Позже Сидда принесла материнский альбом с вырезками.

— «Божественные секреты племени я-я»! — воскликнула Мэй. — Я отдала бы все, чтобы придумать такой заголовок! Сколько лет было мивочке Виви, когда она это написала?

— Немного. Но у мамы всегда было живое воображение.

— Потрясающе! — ахнул Уэйд, переворачивая страницы. — Господи, это почти возмещает ту фетву[42], которую вынесла тебе мивочка Виви.

Все друзья Сидды называли ее мать мивочкой Виви, потому что сама Сидда, рассказывая истории об округе Гарнет, именовала ее именно так.

Гордясь и одновременно не желая делиться тем, что узнала, Сидда неожиданно для себя объявила:

— Можете посмотреть одну страницу, не больше!

И тут же вспыхнула, осознав, как по-детски глупо это звучит.

— В каком ты классе, малышка? — мгновенно поддел Уэйд.

— Во втором. Или в третьем? — фыркнула Сидда.

Мэй обнаружила снимок Виви в окружении Сидды, Малыша Шепа, Лулу и Бейлора, расположившихся на одеяле во дворе Пекан-Гроув, примерно в начале шестидесятых. Сидда оглянулась на Мэй, молчаливо изучавшую фото.

— Интересно, кто это снимал? — спросила она наконец.

— Не помню.

— Хорошо бы раздобыть такие солнечные очки, как у твоей матери, — заметил Уэйд.

— А ты была серьезной малышкой, — сказала вдруг Мэй.

— Если верить слухам.

Уэйд осторожно перевернул несколько страниц и вынул вырезку из «Торнтон таун монитор».

«Взрослые самовольно врываются на котильон», — гласил заголовок.

Уэйд прочел заметку и взорвался хохотом.

— Это правда? Или обычное газетное вранье?

— Прости, — заявила Сидда, отбирая у него вырезку, — но это «Торнтон таун монитор», отслеживающий жизнь каждого гражданина Сенлы вот уже более ста лет. Господь мне свидетель, мама, я-я и их мужья нагло ворвались на бал-котильон, устроенный в первый год моего пребывания в средней школе. После нескольких лет непристойного поведения им запретили появляться на таких балах.

Она вдруг осеклась.

— Я вам надоела? Мама прислала мне этот альбом, и я последнее время постоянно его листаю, но вам, может быть, неинтересно?

— Сидда, да брось ты, — отмахнулась Мэй. — Такие свидетельства эпохи! Как же неинтересно?

— Видите ли, — продолжала Сидда, — по правилам котильона спиртные напитки были запрещены. Поэтому все приносили с собой маленькие фляжки и смешивали спиртное в туалете. Но когда за детьми присматривали я-я, они превращали все мероприятие в собственную вечеринку. Мало того что отказывались прятать свою выпивку, так еще щедро наливали любому подростку, который хотел опрокинуть стаканчик, два или пять. И проделывали это два года подряд, причем на второй возник небольшой скандал, когда мальчики начали подсаживать девочек на плечи, чтобы те смогли ломать пинаты[43] из папье-маше. Но мы, очутившись так высоко от пола, не могли устоять против соблазна попытаться сбить других девчонок с плеч их кавалеров. И что тут началось! Ярды порванного тюля и измятой тафты! Несколько роковых женщин летят вниз, результатом чего явилось немало отколотых и выбитых зубов! Ну и все такое. После этого комитет котильона решил больше не просить я-я и их мужей присматривать за детьми на балу. Мало того, им вроде как вообще запретили показываться. Нужно признать, что у них действительно были на это основания, но беда в том, что эти бабы в комитете были самые что ни на есть мисс Алмы Тощие Задницы. Специальный термин я-я для напыщенных, официозных особ.

— Мне можешь не объяснять, драгоценнейшая, — вздохнул Уэйд. — Международное общество «Алмы Тощие Задницы» весьма активно действовало в моем родном городе Канзас-Сити. Мало того, там еще имелось и братство: интернациональная ассоциация «Альберты Тощие Задницы».

— Не томите нас, мисс Уокер, — попросила Мэй. — Что было дальше?