Божественные тайны сестричек Я-Я

Некоторые названия ужасно смешили Сидду и Лулу. «Экстра гло», предположительно, содержал эстроген. «Скин себ-лайм» содержался в пузырьках в форме губ. Запах «Хэйр мэджик» немного походил на аромат «Вечера в Париже». Все я-я по настоянию Виви накупили косметики Лиззи — просто не посмели отказать. Но с гораздо большим успехом Виви находила покупательниц среди жен фермеров, тех самых, что пьянствовали в одном заведении с отцом Сидды.

Сидда и Лулу имели обыкновение называть питательный крем «лосьоном Лиззи», и, слыша это, Виви обрывала дочерей.

— Не смейте издеваться над этой молодой женщиной, — журила она. — Лиззи пытается чего-то добиться в жизни.

И с каждым визитом Лиззи к Виви все быстрее возвращались силы. К середине ноября Каро даже смогла уговорить ее сыграть партию в теннис в загородном клубе. И хотя Сидда не могла точно описать происходящее, все же ей казалось, что «Бьютери» не только линия косметики, но и якорь спасения. Как для Лиззи Митчелл, так и для матери.

Как-то, возвратясь домой, Сидда увидела перед домом машину Лиззи и ожидала найти ее и мать, как обычно, на кухне, но в доме было так тихо, словно все ушли. Она не сразу поняла, что женщины в кабинете. Переступив порог, Сидда в ужасе застыла.

Мать, накрывшись простыней, лежала в шезлонге Шепа. Лиззи стояла позади, сомкнув пальцы на ее шее. Виви лежала абсолютно неподвижно: ватные тампоны на глазах, руки сложены на груди. Женщины так увлеклись, что не заметили присутствия девочки. На какой-то жуткий момент Сидде показалось, что мать мертва. Затаив дыхание, она подступила ближе. Сердце неистово колотилось, желудок сжимало судорогами страха. И только увидев, как дернулась рука матери, она немного успокоилась и поняла, что Лиззи осторожно, легкими круговыми движениями, втирает что-то розовое сначала в шею, потом в виски Виви.

Сидда никогда прежде не видела, чтобы до матери дотрагивались с такой нежностью.

По мере того как рос список клиентов Лиззи, а Виви возвращалась к прежней жизни, визиты становились более редкими.

Прошло года два, и Сидда, прибежав домой, увидела на подъездной аллее почти новый ярко-розовый «крайслер». Лиззи была в миленьком костюмчике-двойке. Волосы были уложены в прическу а-ля Джеки Кеннеди.

— Вы только посмотрите! — объявила Виви детям. — Лиззи выиграла розовый «крайслер»!

Лиззи широко раскинула руки, как ведущая телевизионного игрового шоу.

— Я попала в десятку лучших продавцов косметики! — похвасталась она. — И никогда, никогда в жизни не добилась бы этого без вашей матери!

— Едем праздновать! — провозгласила Виви, садясь в машину. Сидда смотрела, как Лиззи выруливает на ведущую в город дорогу. Головы женщин темнели на фоне полей зеленеющего хлопка, и Сидда вдруг подумала, что они похожи на сестер.

Сидда откусила кусочек сыра, встала, вышла на веранду и принялась разминаться. Осторожно вертя головой, чтобы немного расслабиться, она вспомнила, как много лет назад, вернувшись из Университета штата Луизиана, поднялась на чердак поискать пустые коробки для подарков. В углу промозглого чердака стоял огромный картонный ящик. Открыв крышку, Сидда обнаружила, что он битком набит прекрасно сохранившимися коробочками. Обрадованная тем, что поиски так быстро закончились, она принялась вынимать коробочки и обнаружила, что они вовсе не пусты. Присмотревшись, Сидда узнала розовато-серую упаковку с двумя женскими головками. Ящик был полон подарочных пакетов с наборами косметики от «Бьютери». Всего их было не менее тридцати. Рядом стояла еще одна коробка, и Сидда не поленилась заглянуть и в нее. Подарочные пакеты с розовыми головками были и там.

«Милая Лиззи Митчелл! — подумала Сидда. — Ты вошла в жизнь моей матери в самое страшное время, когда та пряталась в своей спальне, лелея старую, мучительную, постоянно отравлявшую ее печаль. Мама взглянула на тебя, разделила скорбь о потере мужа, оценила мужество, с которым ты пыталась продавать дешевую косметику с пышными названиями женщинам, которым так и не удавалось приблизиться к идеалу. И когда из твоих глаз потекли неуместные слезы, глаза моей матери тоже стали влажными. И над «Вэнд оф бьюти», «научной» косметикой, позволявшей плакать сколько угодно, мать учила меня тому, что называется женственностью. После этого было еще много уроков по этому предмету. И некоторые оставили след, который не сможет стереть никакая косметика. Мать подняла подбородок Лиззи Митчелл и спросила: «Мивая девочка, с вами все в порядке?» Меня же мать била по щекам так, что они до сих пор иногда ноют. Мать также любовно сжимала мягкими, намазанными кремом «Бьютери» ручками мои щеки.

Я поднимаюсь на чердак и заново открываю свою мать. Она — подарочный пакет с кучей сюрпризов внутри».

15