Божьи садовники

– Похоже, не просто… Видимо, Бог пожелал, чтобы мы сами убедились, до чего способны дойти люди, которые подменяют его заповедь своим преданием. А также намекнуть, что жизнь и смерть в каком-то смысле равноценны. И поэтому мы – чернокрылые братья и братья-хранители – никогда не должны ссориться и считать, что послушание одних в глазах Господа выше, чем других.

– Мы и так не ссоримся, а если и ссоримся, то быстро миримся… Но что значит «равноценны», Маиши?

– Я думал об этом, когда сегодня ждал вас возле часовни… Точно такая же, только с серебристой кровлей, стояла в моем родном городе, у самого дома, где я тогда жил. Однажды в воскресенье, когда я был совсем маленький, мама привела меня туда. Там сильно пахло ладаном, воском и еще чем-то, и у меня даже голова поначалу закружилась. Но мама сказала, чтобы я немного потерпел, и подвела меня за руку к большой иконе Всех Святых. Потом она затеплила свечу, другую дала мне и сказала, чтобы я помолился за упокой раба Божьего Николая – про себя, как умею. Я спросил потихоньку, кто это, а мама ответила: когда ей было десять лет, она весной пошла погулять на речку, и лед под ней проломился. Это увидел соседский парень: он бросился в ледяную воду и спас мою маму. Но сам он…

– Утонул?..

– Нет, его тоже вытащили. Но он месяц пролежал в больнице с воспалением легких, а через несколько лет умер: врачи говорили, что его здоровье было подорвано. Мы все существуем лишь потому, что кто-то существовал до нас и ради нас. И умер – хотя бы для того, чтобы освободить нам место. Жизни без смерти не бывает… И смерти без жизни – тоже: ведь чтобы умереть, нужно прежде родиться. Поэтому когда отвергают смерть – вот как эта женщина, – тем самым отвергают и жизнь. Оттого люди этого мира в конце концов предпочли и прославили небытие: оно противоположно и жизни, и смерти, и одинаково отстоит от обеих. И за это Господь от них отвернулся… – Маиши иногда любил вот так, по-взрослому, поговорить со сверстниками: земные ребята наверняка дали бы ему за это какую-нибудь обидную кличку, но среди Божьих слуг это не было принято.

Морти зло сплюнул и произнес:

– Если бы в школе мне какой-нибудь пацан сказал, что не хочет жить, потому что боится уколоться иголкой, я бы оттащил его до ближайшего унитаза и прямо с башкой макнул туда: авось, хоть тогда мозги у него на место встанут!.. Летим, братья, отсюда прочь, в наш мир: здесь мы все уже видели и слышали!

Он уже расправил крылья; Маиши и Айни приготовились сделать то же самое, но их остановил голос Тодика:

– Стойте, ребята! Мы что же, так его и бросим?

– А что ты предлагаешь? – ответил Морти. – Взять его душу, что ли? Так Господь все равно не примет ее! Этот мир проклят вместе со всеми, кто в нем живет: Маиши правду сказал!

– Его надо убедить, что он был неправ! Пусть покается!

– Убедить? И как ты собираешься это сделать? – возразил Морти. – Ему жить осталось от силы десять минут! Что ты ему за это время успеешь сказать? Что мир хорош? А он возразит, что плох, и вывалит кучу примеров, почему это действительно так. Примерами вообще можно доказать все, что угодно!.. Я понимаю, Тодька: ты хочешь всех спасти, но сейчас тебя уже заносит! Он столько лет жил с мыслями, о которых нам тут вещал, а ты хочешь, чтобы он взял и вдруг от них отказался! Да и потом: старики, знаешь, необучаемы…

Последние слова больше всего смутили Тодика: он вспомнил, как его собственному деду хотели подарить новую удочку со спиннингом, но тот сказал, что лучше будет ловить по старинке: возраст уже не тот, чтобы менять свои рыбацкие привычки. А тут еще и Маиши подключился:

– Твой напарник прав, – сказал он, подойдя совсем близко к Тодику. – Если спорить с человеком, который приучен бить собак, в ответ услышишь одно: «А чего ее не бить, это же собака!» А здесь еще тяжелее… – Маиши не договорил свою мысль, но Тодик догадался, какие слова застряли у товарища на языке, и с жаром воскликнул:

– Но ведь и нам приходилось тошно, да еще так, что слезы сами текли, как их не сдерживай! Почему же мы никогда не жалели, что появились на свет? Значит, было в нас что-то такое, что отличало от жителей этого мира! – Тодик еще до конца не разобрался в себе, но надеялся, что это сделали его спутники; с надеждой он обвел их глазами и дольше всего задержал взгляд на Морти, который чуть усмехнулся и сказал:

– Когда нужно идти целый километр до магазина за хлебом в метель, а потом выбивать на снегу половики, как-то не до того, чтобы ерундой маяться. Брат со всеми делами в одиночку не справлялся, а отец уже сдавал…

– Ты ведь любил их?

– Конечно, хоть иногда на них и обижался… Но в глубине души всегда понимал, что они были правы.