Божья искра

Воткнув шнур в розетку, Лесин зашел в призаправочный магазин — небольшое помещение, где в старом стиле хозяин заведения продавал всякие мелочи — воду, печенье, шоколад, а кроме того брал деньги за посещение туалета.

Купив пару бутылок «Кожановской» и плитку горького шоколада, Лесин завел с хозяином беседу:

— Давно тут работаете?

— Давненько. Уж десять лет как точно работаю.

— Наверняка тогда знаете Калабина?

— Как же не знать!? Знаменитость наша! И заглядывает ко мне частенько!

— Вот как?! — удивился Иван Алексеевич. — Так вы, получается, друзья?

Старик довольно захихикал.

— Нет, другом я бы его не назвал! Просто любит он погулять здесь рядышком, ко мне ж заходит чайку горячего выпить, если зимой дело, или водички минеральной, если как сейчас, летом…

«Выходит, не шутил, мужик, — решил про себя Иван Алексеевич. — Значит, цветочки… Когда же ты тогда, Петр Леонидович, делами своими занимаешься?»

— Прям вот здесь, рядом? Погулять, в смысле?

— Ну да, вот здесь, — старик не совсем понял заданного ему вопроса. — Места тут красивые, богатые…

— Может, есть у него особо любимые? А то я ищу его как раз, а он, негодяй эдакий, разгуливает где-то!

— Да отколь же мне знать? — хозяин вновь нервно захихикал. — Я б на холме поискал.

— На холме? Почему же?

— Очень красиво там!

Идея с холмом показалась Лесину неплохой. Не то чтобы он верил в притягательность красоты этого холма. Молодой человек верил лишь в то, что если на него забраться, то будут хорошо видны все окрестности.

— Хорошо, отец, показывай свой холмик!

Каково же было удивление Лесина, когда, поднявшись на вершину поросшего луговой травой холма, он увидел своего старого знакомца. Калабин, в своих неизменно белом халате и синих джинсах, лежал на спине, раскинув в сторону руки. Рот его был приоткрыт, тело неподвижно. Судя по всему, он спал.

Облегченно вздохнув — все-таки Иван Алексеевич совсем не ожидал, что разыщет свою цель так быстро — он подкрался к спящему и аккуратно сел с ним рядом.

Лесин отметил, что с вершины вид на самом деле открывался шикарный. Бескрайний горизонт, ветер гоняет волны по зеленым полям, мерно запевают сверчки в траве. Тихо.

Приблизительно через полчаса профессор проснулся. Увидев рядом Лесина, он не сразу понял, что и к чему и, приподнявшись на локтях, некоторое время крутил головой по сторонам.

— Ваня, ты, что ли?

— Я, Петр Леонидович! Не ждали? — Лесин дружелюбно улыбнулся.

— Нет, Вань… не ждал, — ответил Калабин и снова лег на спину. — Теперь, выходит, и тебя прислали… Засранцы…

— Вроде того.

Внешне с последней их встречи профессор почти не изменился. Все те же взъерошенные волосы, та же двух-трехдневная небритость, та же поджарость. Только глаза… Они больше не сверкали; погасли.

— И что думаешь делать? — спросил лежащий с закрытыми глазами Калабин и после короткой паузы медленно, почти безучастно добавил: — Уговаривать или угрожать?

— Да полно вам, Петр Леонидович, ерунду нести, — Лесин по примеру Калабина облокотился о траву, вполне отдавая себе отчет, что случится после этого с его пиджаком. — Поговорим просто с вами, пообщаемся, а своим я скажу, что не вышло. О вашем упрямстве и так уже легенды слагают, так что строго меня не осудят.

— Разумно, — согласился с ним профессор. — А ты хотел о чем-то важном поговорить? — и снова после паузы: — Или так — о том, о сем?

— Особой темы у меня нет, хотя, признаться, глупо не вытянуть из вас какую-нибудь мудрость. Раз уж шанс такой представился.

Калабин усмехнулся.

— Вот решили вы оставить большую робототехнику, — рискнул сделать первую попытку Лесин. — Ведь наверняка неспроста решили, наверняка ведь есть за этим решением скрытая мудрость. Верно, же, Петр Леонидович?

— Нет, Вань, думаю, никакой мудрости в этом не было.

— То есть вы жалеете об этом решении?

— Решения, решения, решения… — протянул маэстро, садясь на землю и медленно обхватывая для равновесия свои испачканные колени. — Как ни крути, я ведь не мог принять другого решения… другого, помимо того, что принял. А раз так, Вань, то какой смысл жалеть об этом? Понимаешь?

Лесин был не очень силен в философских рассуждениях, зато благодаря хорошей осведомленности о Калабине и его работах сумел быстро найти достойное продолжение:

— Ага, профессор! — он хитро улыбнулся. — Вы, кажется, изменяете своим собственным убеждениям! Разве не помните?! «Божья искра» — ваша статья на сайте «Острие науки»!

В своей статье, озаглавленной «Божья искра», написанной около двадцати лет назад, тогда еще молодой Калабин рассуждал о детерминизме человеческого сознания. Молодым ученым, только удостоившимся очередной награды, была выдвинута концепция «божьей искры» — способности, данной людям Творцом, принимать решения на основе собственной воли. Не всегда, а хотя бы в одной десятой процента случаев. Если в нас есть эта «искра», то каждый из нас — субъект воли, от которого зависит будущее человечества и всего материального. Тем не менее, поскольку эмпирически доказать или опровергнуть существование в нас «божьей искры» было невозможно, вся статья так и осталась в формате гипотезы.