Божья коровка 2

— Ну-ка, ну-ка, — отец забрал листы и примостился на диване. Читал он быстро, как привык еще в редакции. Закончив, подошел к столу. — Значит, так, — сказал, взяв ручку. — Заголовок поменяем — твой невнятный. Что значит «Осуждение героя?» Пусть будет «Тень одной ошибки». Он привлечет внимание и отразит суть статьи. Вот это выбросим, — он вычеркнул один абзац. — Не нужно, чтоб читатель знал, что в деле был замешан секретарь горкома — бросает тень на партию. В ней миллионы честных коммунистов, один урод ее не олицетворяет. А вывод люди сделают как раз противоположный. На месте разберутся, кто чей сын, и примут меры. В остальном отлично. Ты у меня талант.

— Правда, папа? — смутилась Ольга.

— Зуб даю! — Нил Семенович засмеялся. — Молодец! Хотя Коровку ты чуток перехвалила. Герой Даманского, изобретатель, певец и композитор, да еще художник… Что-то многовато.

— Папа, он такой и есть! Вот смотри! — она взяла рисунок, который утащила у Бориса и дала его отцу. — Его автопортрет.

— Красивый парень, — заметил Нил Семенович, вернув рисунок. — Рисует хорошо. Ты часом не влюбилась?

— Папа! — Ольга покраснела.

— С журналистками бывает, — он пожал плечами. — Встречаются с людьми неординарными. Поговорит с таким и впечатлится, потом страдает от неразделенных чувств.

— Я не страдаю! — покрутила Ольга головой.

— Что же, рад, — Нил Семенович улыбнулся. — Статья и вправду хороша, а финал так и вовсе, — он взял листок и зачитал: — «Чем далее займетесь? — спросила я Бориса. — Какие планы?» «Учиться буду, а затем работать — по-настоящему, не жалея сил, — ответил он. — Иначе мне нельзя. Ведь я живу не только за себя, но и за друзей, погибших на Даманском. Мне перед ними совестно порой: их больше нет, а я живу…» Он умолкает, глядя вдаль. Молчу и я…» Сильно! Читатели заплачут.

— Я тоже плакала, когда писала это, — сказала Ольга.

— Вот-вот, — кивнул отец. — Они почувствуют. Молодец, дочурка! Я тобой горжусь…

На следующий день Ольга отнесла статью в машбюро и занялась рутиной. Отчиталась за командировку (отметку ей в удостоверении сделал Коган, поставив там печати консультации), вернула в кассу неистраченные деньги. Пока ходила, текст отпечатали начисто. Заполнив рапортичку сверху, Ольга его вычитала и отдала заведующей отделом. Потом сходила на обед. Письма разбирать не стала — числилась в командировке.

— Вас главный ищет, — сказала ей заведующая, когда она вернулась.

— Иду, — кивнула Ольга и отправилась в знакомый кабинет.

Лев Николаевич принял ее сразу.

— Прочитал статью, — сказал, предложив ей сесть. — Есть два вопроса. Первый: факты достоверны?

— За каждый отвечаю, — ответила она.

— Второй: отец вам помогал писать?

— Придумал новый заголовок и вычеркнул один абзац, — сообщила Ольга.

— И все?

— Да.

— Что ж, — сказал ей главный. — Вы, Ольга Ниловна, талант. Давненько не читал такой материал. Он выйдет завтра. Наутро вы проснетесь знаменитой, — он улыбнулся.

— Спасибо, — Ольга засмущалась.

— Университет заканчиваете в будущем году?

— Да.

— Ждем вас в «Известиях». Пошлем письмо декану факультета, чтобы распределили к нам. Талантливые журналисты редакции нужны. Статья, вернее, очерк, написан блестяще. Про иллюстрацию вы тоже не забыли, — он показал приложенный к статье рисунок. — Коровка рисовал?

— Автопортрет, — кивнула Ольга.

— Оригинально выйдет: не фото, а рисунок, к тому же главного героя очерка. За иллюстрацию ему заплатим гонорар. Напишите здесь, куда послать.

Он придвинул ей рисунок. Ольга взяла ручку и на оборотной стороне листа написала адрес, фамилию и имя с отчеством Бориса.

— Мне его вернут? — спросила, отдавая.

— Конечно, — подтвердил ей главный. — Сделают клише и привезут в редакцию. В секретариате заберете. До свиданья, Ольга Ниловна…

Дома Ольга первым делом сняла трубку телефона и заказала разговор с столицей Белоруссии. Соединили их почти сразу — что значит телефон партийного начальника!

— Алло? — раздалось в трубке.

— Здравствуй, Боря! Это я звоню. Статья выходит в завтрашних «Известиях», не забудь купить.

— Как ты быстро! — он удивился. — Обязательно куплю. Себе и Алексеевне. Спасибо.

Он замолчал. Ольга тоже не спешила, раздумывая, что сказать.

— Как ты? — спросила, наконец.

— Болею, — он вздохнул.

— Чем? — встревожилась она.

— Безумием, — сказал Борис. — Оно нисколько не прошло. Сижу, тебя рисую целый день, но что-то не выходит. Образ не могу поймать, — он вздохнул. — С натуры было б лучше.

— Боря! — попросила Ольга. — Не торопи меня, пожалуйста. В голове все кругом. Вчера статью писала, сегодня день случился суматошный. После обеда главный пригласил. Хвалил статью и пригласил работать у него в «Известиях».

— Поздравляю. Я был уверен, что ты многого добьешься — характер у тебя такой. Жаль только, ты взлетаешь выше, а я останусь на земле. Звездочка моя ясная, как ты от меня далека, — пропел он.

— Не нужно так! — сказала Ольга. — Прошу, Борис. Ты ошибаешься. Я помню все. Мы скоро встретимся.

— Надеюсь, — он вновь вздохнул. — Целую тебя крепко…

Вот так поговорили. Расстроенная Ольга дождалась отца и рассказала ему за ужином о беседе с главным.