Божья коровка 2

— Замечательно! — оценил отец. — Сам Толкунов тебя зовет. Поздравляю! А ты, смотрю, как будто бы не рада.

— Устала, папа, — вздохнула Ольга. — Командировка, масса впечатлений, разговор с редактором… В голове сумбур.

— Отдыхай, — кивнул отец. — Заслужила…

Назавтра Ольга поехала в редакцию. По пути не удержалась и купила киоске «Союзпечати» свою газету. А вдруг не напечатали? Прямо у киоска развернула и увидела очерк — он занимал всю третью полосу. Портрет Бориса в центре текста, снизу подпись «О. Ковалева» и рядом — «Рисунок Б. Коровки». Получилось!

В редакции ее все стали поздравлять, подходили, говорили теплые слова. Явился даже Аграновский.

— Хороший очерк, — скупо похвалил, не удержался и добавил: — Но у меня бы вышел лучше.

— Не сомневаюсь, Анатолий Адамович, — улыбнулась Ольга. — Но молодым ведь тоже надо проявить себя. Согласны?

Он нехотя кивнул и важно удалился.

— Не обращай внимания, — сказала ей заведующая отделом писем, зазвав к себе. — Завидует наш мэтр. В наборном цехе оттиск с твоим очерком по рукам ходил. Верстальщицы и линотипистки плакали, а их пронять довольно сложно. Наш мэтр это знает, потому и куксится. В редакцию с утра звонят читатели. Возмущаются несправедливостью, проявленной по отношению к Герою, передают ему слова поддержки. Телефоны не смолкают. И это лишь начало — письма, телеграммы мешками понесут, — она вздохнула. — Ладно, Ольга. Твоя практика закончена, я подписала документы. Ты молодец. Признаюсь, я не ожидала, что дочка зам заведующего отдела ЦК КПСС будет так стараться. А ты и письма разбирала, и готовила обзоры, затем сама в командировку попросилась. Работы не боишься, и у тебя талант. Мне сказали, что Толкунов зовет тебя в «Известия». Буду рада, если к нам в отдел придешь.

Домой Ольга воротилась радостной, взволнованной. Но эти чувства быстро улеглись. В квартире никого, с кем ей поговорить? С отцом? Он придет нескоро и не уделит ей много времени — он весь в делах. С матерью после истории с Геннадием они чужие, перестали понимать друг друга. А как хотелось бы иметь рядом родную душу, с которой и порадоваться, и поплакать можно! Чтобы все поняла, похвалила и утешила. Такая есть, но далеко…

Собралась Ольга быстро. Оставила отцу записку в своей комнате и вызвала такси. Билет на рейс до Минска, к счастью, для нее нашелся. В полете ей казалось, что самолет едва ползет. Наконец, он приземлился, и Ольга, торопясь, отправилась к знакомому аэровокзалу. Возле него нашлось такси. Водитель запросил два счетчика, но Ольга даже не поморщилась — она б и пять отдала… И вот знакомый дом, подъезд и лестница, звонок в квартиру. Нажав на кнопку, Ольга вдруг сообразила, что не предупредила о своем приезде и Бориса может не быть дома. На миг похолодела. Но потом послышались шаги, дверь распахнулась. Борис стоял в прихожей, и взгляд его был изумленным.

— Здравствуй! Я приехала, — сказала Ольга. — Ты ждал?

— Звездочка моя вернулась, — он шагнул к ней и обнял. — Я по тебе скучал. Солнышко мое ласковое, девочка любимая…

Он целовал ей щеки, носик и глаза. Ольга только жмурилась. Счастье заполняло ее всю, и ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Но он внезапно отступил и всплеснул руками:

— Извини, не удержался. Ты, наверное, голодна? Ела-то давно?

— Не помню, — улыбнулась Ольга.

— Так, студентка, — произнес Борис с укором. — Моешь руки — и на кухню. Я пока рассольник подогрею. Будешь есть рассольник?

— Буду, — согласилась Ольга. — Только обними меня еще…

Глава 8

Помощник зашел в кабинет к Машерову в начале дня. Первый секретарь ЦК КПБ только приступил к работе.

— У нас ЧП, Петр Миронович, — доложил Пономарев, подойдя к столу начальника. — Вот!

Он положил перед Машеровым газету «Известия», сложенную третьей страницей кверху.

— Присядь, Валентин Иванович, — кивнул первый секретарь и углубился в чтение. Статья называлась «Тень одной ошибки». И чем далее он читал, тем больше ощущал недоумение и гнев. Как могло произойти такое в возглавляемой им республике? В Белоруссии, где каждый ветеран войны окружен заботой и вниманием? Пусть герой статьи из другого поколения, но он тоже воевал за Родину, не щадя ни жизни, ни здоровья. Был тяжело ранен и из армии вернулся инвалидом. Он Герой Советского Союза, как и сам Машеров, ну а их в республике не так уж много.[41] Да такого парня нужно на руках носить! Вместо этого его сунули в камеру к рецидивистам, да еще по ложному обвинению! Да они в милиции с ума сошли!

— Факты проверял? — спросил, прочитав статью.

— Вроде достоверны, — сообщил помощник. — Суд Советского района подтвердил, что такое дело было и они Коровку оправдали. Позвонил и самому Коровке, он все подтверждает.

— Вашу ж мать! — Машеров грохнул кулаком по разложенной перед ним газете. — Нас ославили на весь Союз. И ведь справедливо, ничего не скажешь. Чей сынок тут отличился, разузнал?

— Секретаря Минского горкома партии Григоровича.