Божиею милостию, Мы, Императрица...

   Высказав претензии, Ямагата умолк, не отводя пронзительного взгляда от канцлера. Его лицо с ярко выражен­ным орлиным профилем оставалось неподвижным.

   Граф Игнатьев был готов ответить на японские претензии:

   - Русская миссия всего лишь любезно предоставила убежище Его Величеству в той непростой ситуации, которая сложилась после зло­дейского убийства королевы. Его Величество ван абсолютно свободен в передвижении, и остаётся в стенах русской миссии лишь потому, что опасается за свою безопасность. И моё правительство находит такие опасения весьма обоснованными, ведь до настоящего времени пре­ступники, повинные в заговоре против вана и в убийстве его царствен-

   ной супруги, остаются безнаказанными. Что же касается русских мат­росов, то они находятся в Корее исключительно с позволения Его Вели­чества вана и не могут представлять какой-либо опасности для мир­ных подданных Его Величества микадо.

   Внимательно выслушав переводчика, Ямагата заулыбался, сверкая золотыми пломбами, после чего снова заговорил:

   - Японское правительство тщательно расследовало печальный ин­цидент, связанный с гибелью корейской королевы. Генерал Миура, имя которого некоторые лица необоснованно связывали с убийством королевы, в январе сего года предстал перед окружным судом Хиро­симы и был оправдан. В то же время десять дней назад японские сол­даты в Сеуле, которые пытались взять под охрану Кёнбоккун, подверг­лись дерзкому нападению со стороны дворцовой охраны, ко­торая состоит из русских солдат. Лишь благодаря выдержке японских офицеров данное столкновение не закончилось перестрелкой.

   Нелидов, сидевший до того молча, отреагировал на тираду Яма­гаты:

   - Я сожалею, что японское правительство введено в заблуждение относительно инцидента по поводу королевского дворца. Россий­ский консул в Сеуле сообщал, что действительно отряд японских жандар­мов прибыл к дворцу и командир отряда потребовал, чтобы корейская стража пропустила их. Командир дворцовой стражи майор Кан Шин отказался допустить японцев во дворец и действительно предупредил, что его солдаты будут вынуждены применить оружие.

   Ямагата, как будто не слыша министра иностранных дел, продол­жал, смотря в упор на графа Игнатьева:

   - Нам известно, что дворец охраняется стражей, которая состоит из русских солдат, переодетых в корейские мундиры, вооружённых рус­скими винтовками. Командует дворцовой стражей русский штабс-капитан Каньшин, поэтому японское правительство озабочено сло­жившейся ситуацией и желает прийти к соглашению с Россий­ской империей, в котором будут взаимно учтены интересы обеих сто­рон.

   На лице Ямагаты читалось явное удовольствие от того, что он уличил русскую сторону во вмешательстве в корейские дела. Японская аген­тура в Корее работала прекрасно, и не было ничего удивитель­ного в том, что японцы быстро установили фамилии русских офице­ров, по­ступивших на службу в корейскую армию.

   Канцлер на подобные "разоблачения" отреагировал весьма сухо:

   - Государыня Александра Фёдоровна считает Корею дружественной державой и потому позволила русским подданным поступить на службу в корейскую армию, но все они до того уволены с русской службы. Российская империя не может отвечать за действия офицеров корейской службы, потому мы можем лишь сожалеть о столь при­скорбном инциденте и посоветовать провести тщательное расследо­вание, чтобы выяснить, по чьему приказу и с чьего разрешения япон­ские жан­дармы пытались захватить дворец корейского короля.

   Ямагата, выслушав перевод, дважды переспросил переводчика, уточняя формулировку игнатьевского ответа. Если старый самурай сумел сдержать свои эмоции, то лицо принца Фушими на мгновение исказилось от возмущения открытой неучтивостью русского канц­лера.

   Насладившись реакцией японцев, Игнатьев добавил:

   - Смею уверить, что в Корее не имеется русских солдат. В Сеуле имеется команда русских матросов, которые охраняют наше консуль­ство. И, по соизволению корейского короля, в Корею прибыли рус­ские военные инструкторы. Русских же войск в Корее нет!

   Нелидов поинтересовался, что именно готова предложить японская сторона. Ямагата через своего секретаря передал Игнатьеву несколько исписанных иероглифами листков, после чего стал озвучивать их со­держание.

   Япония требовала, чтобы корейский король незамедлительно вер­нулся в свой дворец, при этом России предлагалось приложить уси­лия, чтобы убедить короля в правильности такого шага. Россия должна была признать исключительные права Японии в Корее, в том числе на сооружение и эксплуатацию телеграфной линии и железных дорог, на беспошлинную торговлю во всех корейских портах и внут­ренних населённых пунктах.

   В качестве утешительного приза России предлагалось право содер­-

   жать в Корее столько же своих солдат, сколько там расположено сол­дат японских, но все русские военные инструкторы должны были вер­нуться домой...