Божии дворяне

             В Великое княжество Литовское (и Русское) входила и Смоленская земля, приславшая под «Еловую гору» три хоругви под началом князя Семена Лингвена. Смоленские хоругви стояли на самом крайнем левом фланге литовской армии, непосредственно примыкая к правому флангу армии польской короны. Смоленские хоругви, сильнейшие во всем литовском войске, приняли решающее участие в окончившейся неудачей атаке литовского крыла союзного войска, отраженной тевтонскими рыцарями фон Валленрода, в свою очередь, перешедшими в контрнаступление. Все литовцы дружно бежали под этим натиском. Лишь три смоленские хоругви, во главе с князем Юрием Лингвеновичем (Лугвеньевичем) продолжали ожесточенно сопротивляться, пока две из них не были изрублены, а третья – не дождалась подмоги. На красном знамени смоленских витязей был изображен Святой Архангел Михаил в золотом поле.

             Татарским контингентом в составе литовского войска командовал бывший хан Джелал-эд-Дин, согнанный соперниками с золотоордынского престола и перешедший на службу к Великому князю Литовскому. Наиболее распространенными среди тогдашних татар были штандарты, именуемые по-монгольски «туг», а по-тюркски «бунчук». Речь идет о конском хвосте (монголы порой украшали свои «туги» хвостами яков), прикрепленном к древку, увенчанным шарообразным навершием-«яблоком». Не случайно древние кочевники-болгары, окрестившись, спрашивали в 866 году римского папу Николая I: «Доселе, идя на битву, мы носили знаменем конский хвост: какое знамя носить теперь?». Впервые вошедшие в употребление в глубокой древности, в качестве боевых значков предводителей древних тюркских племен, аваров, хазар, печенегов, болгар, торков и половцев, бунчуки просуществовали в качестве боевых знамен вплоть до времен Оттоманской (Османской) империи. Наряду с бунчуками, татары использовали также (вероятно, заимствованные ими у китайцев или среднеазиатских мусульман) матерчатые знамена в форме треугольных или прямоугольных, с несколькими косицами, полотнищ, прикрепленных к древку. Порой татарские знамена представляли собой комбинацию флага с конским хвостом. Благодаря влиянию широко распространившегося к описываемому времени среди азиатских кочевников ислама, наиболее распространенными цветами их военных штандартов стали традиционные мусульманские цвета – черный, зеленый и белый.           

             Согласно авторитетному мнению современных польских историков (в частности, Анджея Клейна, Николаса Секунды, Конрада А. Чернелевского и др.), в битве под «Еловой горой» с армией Тевтонского Ордена сразились около 20 000 воинов в составе 51 хоругви польского коронного войска и около 10 000 – в составе союзных с поляками 40 хоругвей литовско-русского войска (включавшего в свой состав отряды бессарабов, караимов, татар и армян). Отдельные хоругви союзного войска, как уже упоминалось выше, значительно различались по численности. Согласно расчетам современного польского историка Анджея Надольского, в «Великой» Краковской хоругви насчитывалось до 700 бойцов, в хоругви «Гонча» - до 500, в Надворной хоругви – от 400 до 450. При этом следует учитывать, что средневековые летописцы Европы оперировали при подсчете численности рыцарских армий оперировали упоминавшимися нами выше термином «копье», которое, в зависимости от богатства (или бедности) конкретного рыцаря, могло означать всего лишь его самого, как одиночного конного бойца (если рыцарь был совсем беден и не имел денег на обзаведение оруженосцем или слугами), нескольких человек (если рыцарь был побогаче и мог себе позволить иметь оруженосца, конного и пешего слугу и т.п.) или даже несколько десятков бойцов (если рыцарь был богатым феодалом).

             На основе скрупулезного анализа хода битвы при «Еловой горе» современные историки пришли к однозначному выводу, что это было типичное маневренное, изобиловавшее стремительными конными атаками исключительно кавалерийское сражение. Во всяком случае, вопреки неоднократным противоположным утверждениям многих прежних историков (а тем паче – исторических романистов, начиная с уважаемого Генрика Сенкевича – и публицистов!), на польско-литовской стороне никакой пехоты не имелось (и во всяком случае, в бою не участвовало – обозники и прислуга не в счет). С обеих сторон, как с тевтонской, так и с польско-литовской, имелась артиллерия - в том числе, кажется, даже новые по тем временам «каморные орудия» (по-немецки: «каммербюксы»), но никакого влияния на ход этого типично кавалерийского сражения ни каморные, ни другие орудия не оказали (не считая штурма орденского «вагенбурга» польско-литовской пехотой при поддержке артиллерии после завершения битвы как таковой). 

ПРИЛОЖЕНИЕ