БП. Между прошлым и будущим. Книга первая

– Помню, как генерал, начальник антисионистского отдела КГБ СССР, после нашей акции по захвату приемной Верховного совета встречал меня…. Это было в 71-м году, 24 февраля. Все евреи узнали в ночь после этого события, что открывается выезд. Так вот, утром, когда я приехал в ОВИР, я не мог на второй этаж пробиться: у входа стояла толпа женщин в каракулевых шубах. Там кричат: «Севела! Вас ждут наверху!». Позже я узнал – это генерал приехал туда со мной встретиться: он решил, что именно я инициатор и идеолог этой акции.

Произошла забавнейшая вещь. Я говорю: «Разрешите мне пройти!», а одна дама, ткнув меня локтем в грудь, говорит: «Вот, всегда вы первый!».

– И все же, как тебя вовлекли в эту акцию?

– Пришел ко мне парень – биолог, кандидат наук, с которым я до этого встретился в каком-то доме, где говорили об Израиле. Он написал мне записку-приглашение принять участие в акции: у меня были гости, при которых говорить было нельзя… Позже он объяснил, что завтра состоится историческое событие, что они готовили к нему 100 человек – а уже 75 из них отказались. Завтра, говорит, люди рискуют головой. Не пойдешь ли, мол, и ты? Мне стало неловко. Вопрос стоял так: мужик ты или не мужик? И я явился первым в приемную Верховного Совета, ранним утром.

А там произошли очень интересные события, они длились до 9 часов вечера. Я это все отчасти превратил в фарс. Я захотел в туалет по малой нужде. А там стояли ряды офицеров КГБ за стеклом. Мне говорят: если ты сунешься туда, нас всех арестуют. Что о нас подумают? Я говорю: ребята, хуже подумают, если у меня станут мокрые штаны: скажут – оскорбили страну в ее правительственном учреждении. Я пошел, стеклянная дверь сама разъехалась – и они тоже «разъехались», и крайний показал мне, где туалет.

Меня потом возненавидели все участники этого движения: они меня не знали и не знали, что я явился по призыву дублером. А это были сионисты, некоторые из них сидели в тюрьме. Я же был случайный жуир. Там находился Слепак Володя, Польских, Павел Абрамович… их потом не выпускали много лет. Это была вторая волна, после нас. Меня же из страны выставили в числе первых. Почему? Они решили, что я идеолог: умею писать, кино, то-се… Но дело не в этом.

Итак… Пригласил меня на беседу генерал Минин в ОВИР, и у нас с ним состоялся такой разговор: сидят друг напротив друга два советских человека, оба понимающие, что страна в дерьме, и у них разные пути – я хочу покинуть ее, а он мне объясняет, что он знает иврит, кончил факультет востоковедения, а ведь не едет. Куда, мол, вы-то едете? Вы идете на войну! Вот все ваше личное дело лежит у меня, у вас столько благодарностей! Такого солдата отдавать – а что нам в ответ дадут за вас? Голда Меир – что она даст за вас? А я тогда и сам не знал, что она ничего за нас не даст – потому что там нас не считают людьми. Сама Голда – это же абсолютная социал-демократическая функционерка! Она родилась в Киевской губернии, и когда ей было три года, родители переехали в Милуоки…

Тогда в ОВИРе, я впервые отчетливо понял, что все в России летит на… В конце разговора генерал встал, протянул мне руку и сказал: «Там скоро начнется война, вы, конечно, попадете на фронт. Так вот, дорогой мой, не посрамите честь своих учителей». Представляешь, это сказал начальник отдела антисионистского по сути КГБ! И тогда же он мне объяснил, почему нам разрешают выехать, почему нас не отсылают в обратном направлении – на восток, в лагеря: «В Судане, – сказал генерал, – стали вырезать коммунистов нашим же оружием, которое мы им даем только для того, чтобы они воевали им с израильтянами». А тогда была там суданская контрреволюция.

И их решили напугать тем, что прибудут в Израиль хорошо подготовленные офицеры. Поэтому пассажирские салоны первых самолетов в Израиль были заполнены мужчинами – правда, летевшими со своими женами. Но ни одной бабушки, ни одного дедушки не взяли. Ехали готовые воинские части. И еще генерал сказал: вы попадете на фронт – и мы, таким образом, сможем быстро заткнуть им пасть, чтобы они молчали. Мы же не пошлем туда свою армию – мы можем потерять всю нефть, все влияние на Ближнем Востоке. А с вами мы как демократическое государство поступаем: «Евреи пристали с ножом к горлу – мы их отпускаем». Но при этом отпускаем исключительно военнообязанных.

Такой вот оказался свойский мужик. А еще он сказал: не забудь, ведь мы вместе плакали над «Чапаевым» в детстве. И так же вместе мы жрем канадский хлеб, поскольку у нас нет своего.

Догонять тех, кто уехал

– Я вот отметил любопытное обстоятельство: ты, гражданин Израиля и гражданин США, применительно к России говоришь – «наша страна»…

– Потому что я там живу. Да и тогда – меня, в общем-то, выставили из страны, чтобы лишить «движение» головы: они же не понимали, что я просто жуир. А еще был с нами в приемной Верховного совета Фимка Фаинков. Очень серьезный человек – он был главный инженер военного завода в Кунцево. Я его много лет спустя встретил в Израиле – он к тому времени уже стал директором химического комбината на Мертвом море.