Брачная афера Ривотта Мадсона

— Как? — удивилась Гортензия. Что можно было придумать в такой ситуации, ей даже в голову не приходило.

— Договорись с ним! — выпалила соседка и тотчас же замолчала, прислушиваясь. Потом, решив, что опасность миновала, продолжила: — Сделай вид, что идешь у него на поводу, а потом…

Скрипнула тяжелая тюремная дверь и в конце коридора показался надзиратель в компании Белдона. Гортензия сжалась в комок в углу, умоляя всех известных богов, сделать ее незаметной.

— Вот сюда, господин Патрак, — пригласил надзиратель, огромный, немного неуклюжий детина, открывая единственную в этом коридоре деревянную дверь и ловко пряча в карман протянутые визитером купюры. — Сейчас я ее позову.

Теззи с трудом вдохнула. Она отлично знала, куда ведет эта дверь, — в камеру для допросов. Окон нет, только два стула, стол и вкрученная в стену цепь, на которую могут посадить, как собаку. Детина подошел к их с бродяжкой камере и широко улыбнулся:

— Госпожа Библис, к вам посетитель.

Гортензия отступила в дальний темный угол.

— Я никуда не пойду!

— Да бросьте вы, — развел руками надзиратель, щелкнул замком и, открыв дверь, подошел и подхватил заключенную на плечо.

Будто не чувствуя брыкающейся ноши, запер камеру снова, протопал несколько шагов, открыл дубовую дверь, впихнул Теззи в комнату и лязгнул засовом, отрезая все пути к отступлению.

Показалось: что сердце остановилось. Они с Белдоном вдвоем в запертом помещении, ничего хуже и представить было нельзя! Гортензия еще успокаивала себя, что здесь, в тюрьме, ничего ужасного деверь с ней не сотворит, но нос слышал знакомый лимонно-гвоздичный запах и тело все больше сковывал ледяной страх. Конечности не повиновались, губы не размыкались, словно кто-то зашил рот, а в груди ныло так тоскливо, что хотелось рыдать в голос. Теззи жалась к двери и боялась открыть глаза, казалось, не переживет даже вида этого мужчины так близко.

— Не пугайся, Гори, — прошептал он еле слышно, и Гортензия сжала кулаки. «Гори» он называл ее исключительно в момент отвратительного единения.

Попыталась вдохнуть, но не смогла толком. Горло будто сдавили невидимой рукой. Лимонно-гвоздичный запах усилился. Почему боги не посылают ей смерть? Чем она провинилась? Распахнула глаза и развернулась к двери.

— Выпустите, пожалуйста! — закричала, изо всех сил колошматя по деревянному полотну. Но там, в коридоре, похоже, старательно делали вид, что ее не слышно.

— Тише, девочка, — Белдон приблизился и положил руки ей на плечи. Гортензия дернулась, пытаясь освободиться из захвата, но ей не удалось. Даром что деверь на двадцать лет старше, еще в силе. Он больнее сдавил плечи и продолжил: — Давай договариваться…

— Я не буду спать с тобой, — выдохнула Гортензия еле слышно. Сама себе показалась вдруг маленьким ничтожным существом. — Можем вместе сходить к животным, и ты возьмешь, что требуется.

— Меня это не устраивает, Гори, — рывком кинул на дверь, прижимаясь к спине золовки всем телом. — Не хочу, чтобы ты видела ингредиент…

Поморщилась, чувствуя реакцию Белдона на прикосновения, и снова заколошматила по двери. Не дойдет же он до того, чтобы насиловать ее прямо в тюрьме?

— Слушай меня, девочка, — прошептал деверь, подаваясь вперед бедрами и заставляя дрожать от омерзения и страха. — Твоя никчемная жизнь — ничто по сравнению с благом королевства. Либо ты соглашаешься помогать мне, либо тебя повесят… Король будет только рад подписать приказ, если узнает, что ты не желаешь ему здоровья.

— Поделись рецептом с остальными, — прошипела Гортензия, Белдон прижимал к двери так сильно, что не удавалось толком вдохнуть. Страх как-то сам собой превратился в отчаянную злость. Повернула голову и подытожила. — Тогда не понадобятся жертвы…

— У тебя великолепные глаза, Гори, — прошептал он, явно намереваясь поцеловать. Гортензия поспешно отвернулась. Послышался скрип засова и захотелось петь от радости. Неужели свидание окончено?

— Помни мои слова, — увещевал мучитель. — За тебя все равно некому заступиться…

С той стороны дернули дверь, и Гортензия практически вывались в коридор. Налетела на еще одного надзирателя, крепкого пожилого мужчину с неровно заросшим шрамом через все лицо. От спасителя разило потом и перегаром, но Теззи готова была броситься ему на шею и расцеловать.

— Следуйте за мной, госпожа Библис, — строго приказал он.

Вздохнувшая было с облегчением узница снова заволновалась. Куда ведут? И зачем? Вроде беседа с дознавателем уже была… Что дальше? Казнь? Захотелось забиться в угол и разреветься. Когда же, чешуя забери, все закончится? Белдон, кажется, топал следом, и от этого становилось еще неуютнее.

Потеряла счет поворотам и лестницам. Передумала, что только можно. Уже приготовилась и к зелью правды, и к виселице. Перестала замечать деверя за спиной. Устала волноваться. Будь что будет… Все равно не по силам ничего изменить. Радовало одно: Белдон больше не приставал, значит, пока она ускользнула из его лап.