Брачная ночь с горцем

«Чем быстрее разделаемся, тем лучше», – мысленно повторила Саманта. Эти слова могли бы всерьез ее задеть, не чувствуй она то же самое.

Однако ее смущал его взгляд. Страстный взгляд лорда Торна – в полном противоречии с его словами – не отрывался от ее груди, где распахнулась шаль, и от расстегнутых верхних пуговок сорочки. На миг сквозь его внешний лоск проступило – в выражении лица, по крайней мере, – какое-то искреннее чувство… похожее на голод.

– Да будет тебе известно, я спустилась, чтобы найти себе что-нибудь еще кроме ночной сорочки твоей матушки! – в запальчивости ответила Саманта. – Все мои вещи сгорели на пожаре, а если ты рассчитываешь, что я соглашусь выходить замуж в таком виде, когда сам ты разодет, как французский денди, то… ой!

Она не ожидала, что он подхватит ее на руки. Это случилось совершенно неожиданно. Только что стояла на твердом полу – а в следующий миг вознеслась в воздух. Гэвин подхватил ее своими могучими руками, словно мешок с песком, и понес по винтовой лестнице наверх.

– Отпусти меня! – задыхаясь, потребовала Сэм.

– Ну уж нет! – процедил он сквозь зубы.

Женщина поумнее, пожалуй, на ее месте испугалась бы. Но…

– Хватит с меня твоих «нет», черт бы тебя побрал! – заорала она. – И, кстати, где мои револьверы?

– Женщина, помолчи!

– А невеста у тебя с характером! – послышался сзади голос лэрда, а затем – его же смешок. И это явно не улучшило мрачного настроения Гэвина.

– Настоящее свадебное платье тебе не требуется, – заговорил он тоном родителя, которого вывел из терпения капризный ребенок. Как граф умудрялся дышать ровно и говорить спокойно, взбираясь наверх по крутой лестнице, – этого Саманта никак не могла понять. – Я приказал Элис подобрать для тебя что-нибудь из нарядов матушки и подогнать по размеру, – добавил он вполголоса.

– Видимо, она этого не сделала! – закричала в ответ Саманта. – Со вчерашнего дня я не видела ни одной живой души. Кроме Имона… Тебя, кстати, тоже не видела! – добавила она, остро сознавая, что говорит как ревнивая жена. – С самого пожара я даже не мылась, только обтиралась губкой. В волосах у меня наверняка копоть и сажа, хотя запаха не чувствую – все перебивает вонь Имонова чудотворного бальзама. И я не прошу свадебного платья или чего-то этакого, но вот пара чистых кальсон была бы очень кстати. Потому что сейчас, к твоему сведению, панталон на мне вообще нет!

Тут граф споткнулся, остановился и смерил ее взглядом, способным расплавить камень.

– О черт… – пробормотал он вполголоса. А затем разразился потоком слов, которых Сэм не поняла, но безошибочно определила их общее значение.

Именно в этот момент Саманта решила выучить гэльский. Как видно, этот язык был богат ругательствами, ибо Торн не умолкал, пока не донес ее до дверей спальни.

– А со второй леди Рейвенкрофт у тебя тоже роман? – спросила Саманта.

Об этих словах, как и о многих других, она пожалела, едва их произнесла. Пожалела не только потому, что Гэвин чуть ее не уронил.

– С Меной?! – На лице его отразилось искреннее удивление – и, как ни странно, Саманте сразу полегчало. – Вообще-то это не твое дело, но… С чего, черт возьми, ты взяла?.. Только потому, что она – жена моего брата?

– Потому что видела, как ты ее обнимал и как пытался поцеловать. Мне показалось, что твои чувства далеки от родственной привязанности.

– Необязательно, – ухмыльнулся Гэвин. – Это небольшое представление было предназначено для брата.

– Хочешь сказать… ты просто его дразнил?

– И вовсе не думал, что это увидишь ты.

Что ж, не извинение, конечно… но довольно близко. Впрочем, извинений Саманта и не ждала – мужчины никогда не просили у нее прощения.

«И потом, – сурово напомнила она себе, – он вовсе не обязан передо мной извиняться. Он вообще ничем мне не обязан».

– Кажется, я ему не слишком понравилась, – заметила Саманта. Гэвин усмехнулся в ответ, а она добавила: – А на тебя он прямо-таки зарычал!

Остановившись посреди просторной спальни, Торн склонил голову и глянул ей в лицо. В сардонической усмешке его появилось что-то теплое, искреннее… Саманта не сомневалась: сейчас она его порадовала – это было понятно по ямочке, появившейся на левой щеке.

– Это уж точно! – воскликнул он.

От неудобной позы у Саманты затекла шея. Сэм машинально опустила голову на плечо графа, лишь в следующий миг сообразив, что этот жест мог быть истолкован как выражение симпатии.

– Шея устала, – поспешно объяснила она, не понимая, почему Торн не поставит ее на ноги. И почему она так не хотела, чтобы он ее отпускал.

Какое-то время они стояли молча. То есть стоял он, а она-то покоилась у него на руках, чувствуя себя очень маленькой и, как ни странно, защищенной. Да-да, очень странное чувство, когда изучаешь чужое тело не пальцами… а как-то иначе.

Плечо, к которому она прильнула щекой, под тканью дорогого пиджака – круглое и твердое. Спиной и бедрами она ощущала мощные мускулы, напряженные под тяжестью ее веса. Боком же прижималась к его торсу, наполненному силой.