Брачное злоключение, или Берегите крылья, ректор

Вечером я с радостью окунулась в общество Ксандры и Линкса, только эти двое меня не напрягали. И еще спасал личный реклаксант — магическая ракушка с голосом Данча. Я достала ее из верхнего ящичка тумбочки, нежно погладила. Из перламутрового «пирожка» полились лучше на свете звуки. Прекрасная музыка и любимый голос.

— Тебе звук не мешает? — спросила я Ксандру из приличия. — Или я могу мини–ракушки в уши вставить.

— Не, пусть будет. Мне он тоже нравится.

Подруга пытливо на меня посмотрела и я поняла, что она рассчитывает на беседу под приятные треки.

— Нет, не видела я его сегодня, — ответила на незаданный вопрос.

— Тебя обсуждали даже в туалете, — просветила Ксандра.

— Уверена, там беседы были наиболее волнующими.

— Не кусайся! — подруга села на кровать рядом со мной, покачивая головой в такт музыке. Линкс тут же попытался втиснуться между нами и скоро уже громко сопел мне в локоть.

Из музыкальной ракушки раздавалось проникновенное:

Пусть не вместе мы, ну что ж,

Напиши, как ты живешь…

— Вот бы, и правда ему написать! — вздохнула я.

— А почему нет? — подхватилась неугомонная соседка. — Один раз живем. Тебе вот замуж выходить без особого интереса. Так хоть напоследок сделай что–нибудь приятное для себя!

И правда. Почему бы не порадовать себя хоть как–то? Напишу ему. Анонимно. Как личному дневнику. Да, я такой тоже виду, но когда есть адресат, мысли ложатся на лист немного иначе.

— Пенелопа! Прибавь громкости! — велела я ракушке.

Взяла пачку бумаги и несколько перьев. Как чувствовала, что парочку сломаю в процессе выражения чувств.

Замерла на несколько минут над столом, а потом… потом слова полились потоком линий и завитушек.

Линкс запрыгнул на столешницу, внимательно глядя, как бегает перо по бумаге. Несколько раз пытался осторожно поймать его лапкой. Но я посмотрела так строго, что даже он понял — лучше не соваться, когда девушка пишет своему кумиру.

Нет, я не описывала своей ситуации. Вдруг меня каким–то образом рассекретят? Да и хотелось вынести лишь светлое, возвышенное, что есть во мне. Ведь я представила, что этот текст увидят самые прекрасные глаза на свете, и донесут до лучшей во всей вселенной души.

«Возможно, мы пересечемся с вами когда–нибудь. И даже если я буду несвободна физически, сердце мое будет по–прежнему принадлежать вам. Я слышу ваш голос и сейчас, и всегда. Он ободряет меня, дает силы выжить и принять неизбежное…»

Я написала это и много всего другого. На три листа. И еще шесть смяла, затем на клочки порвала, да в корзину бросила. Потому что это личное было совсем.

Когда закончила, на дворе было темно, Ксандра дремала, не разобрав постель. Линкс устроился у нее на голове.

Свернула листки в трубочку, перевязала тесемкой. Нашла подходящую тубу для писем, у меня даже подарочная была, с цветочками. Получилось красиво. Осталось адрес надписать и запечатать. После этого можно будет отправлять. Только куда? Надо адрес резиденции Данча найти, с утра зайду в справочную кампуса. Вдруг да удастся раздобыть?

С этой мыслью я и проснулась. Погода была средней паршивости. Неужели весна не наступит? По календарю должна в самую лучшую раннюю пору вступать. Солнце, птички. А нет этого ничего. Поскорее бы нашли Ключ Металла!

В «Бюро справок» забежала на первой же перемене. Строгая мадам Карюн глянула на меня поверх очков и вынесла приговор без надежды на обжалование:

— Адреса публичных персон являются засекреченной информацией. А вдруг ты поклонница оголтелая. И потом эти письма будешь ему пять раз на дню отправлять. С каждой почтовой вороной. Или сама поедешь певца преследовать. Нет и нет.

Ну, а чего я ожидала? Наивная.

— Не получилось найти нужный адрес? — глубокий мужской голос вывел меня из одной печали, чтобы повергнуть в другую.

Ректор Трапери! Только его не хватало встретить в момент своего очередного фиаско. Но тут к нему претензий никаких, мы же в главном корпусе.

— Здравствуйте, господин Трапери, — постаралась изобразить вежливость, — да, я хотела… отправить письмо одному человеку. Поблагодарить его за творчество, которое окрыляет…

— Данчу Макаэлю, не иначе?

Я растерянно подняла взгляд и увидела смеющиеся серые глаза. Теплые. Невероятно, словно это совсем другой человек.

— Я знаю, что вы очень цените этого исполнителя. Не надо стесняться.

Трапери подал мне руку. Вспомнив, что мы должны изображать сердечные отношения, я подхватила его под локоть. Когда мы отошли от будки «Бюро справок», ректор сказал:

— Могу помочь, Верея. Мы ведь не раз приглашали Данча выступить в Академии, и я лично с ним знаком. Ваше письмо отправится не его концертному директору, а непосредственно домой к Макаэлю. Хотите?

Я не знала, что и думать.

— Это часть нашего соглашения о … взаимодействии? — спросила, лишь бы не молчать.

— Нет, это жест моей доброй воли, — спокойно ответил Трапери, — мне это ничего не стоит, в сущности. Если боитесь, что я прочту ваше письмо, предлагаю его запаковать самым надежным образом. Ну, как?