Брачные игры

За кафедрой топтался плотный бородатый мужчина в красной вязаной безрукавке, натянутой поверх рубашки. Из-под безрукавки виднелся аккуратный узел галстука. Настоящий университетский профессор! «Профессор» смотрел в тонкую книжицу, которую держал в руках, и, отчаянно скрипя мелом, переписывал оттуда на доску цифры и незнакомые Насте знаки.

Настя пошла вдоль ряда парт, выискивая свободное место поближе к доске. На первом ряду, практически перед носом у лектора, сидел Антон Верещагин с подружками. Троица смеялась над картинкой, нарисованной у Верещагина в тетради. Судя по всему, Антон изобразил лектора. Настя ускорила шаг: здороваться с одногруппниками не хотелось.

— Настя, Настя! — услышала она голос сверху: с пятого ряда махала Изольда.

— Привет! — Настя вскарабкалась по крутой лестнице между рядами к приятельнице.

— Привет! — ответила Изольда. Сегодня на ней была черная футболка с нарисованным вручную драконом и порванные на коленях джинсы, заколотые английскими булавками. — Что, через пять минут пожалеем, что сюда поступили?

— Как это? — спросила Настя, аккуратно раскладывая на парте пенал, линейку и общую тетрадь на пружинке.

— Матан, — Изольда тряхнула собранными в хвост дредами. — Друзья со старших курсов рассказывали — это трудный и скучный предмет. Из-за него в первую сессию полкурса вылетает! Гусь валит только так!

— Что за гусь?

— Этот, — Изольда кивнула на «профессора». Он закончил делать записи на доске и, сцепив руки за спиной, мрачно оглядывал студентов.

Сразу после звонка Гусь, без вступлений, приступил к теме лекции. Он рассказывал о пределах и бесконечно малых, рисовал на доске значки и многоэтажные формулы. Полотно доски ехало вверх, унося с собой все новые и новые записи. Поначалу Настя пыталась понять, о чем идет речь, но вскоре махнула рукой и механически записывала в тетрадь формулы и комментарии Гуся — бессмысленный набор слов. Гусь говорил полтора часа без перерыва. К концу лекции Настя вымоталась, словно бежала вчерашний кросс по физкультуре. Изольда, напротив, выглядела бодрой.

— Фигня, — сказала она. — Я думала, будет сложно, а мы эту тему в школе изучали. Сейчас перерыв на полтора часа, пойдем в Квадрат обедать?

— Пойдем! — обрадовалась Настя: она не ела с тех пор как позавтракала дома бабушкиными сырниками в семь утра. — «Квадрат» — название кафе? — уточнила она.

— Намного круче! Там — вся культурная жизнь биофака. И, конечно, еда.

«Квадратом», как выяснилось, называлась просторная рекреация на втором этаже. Один ее угол занимала витрина, облепленная наклейками от бананов и яблок. За поцарапанным стеклом лежали шоколадные батончики, чипсы, бутерброды и чебуреки в прозрачных упаковках. К витрине лепился прилавок, его протирала женщина-продавец в голубом фартуке. От прилавка тянулась очередь из студентов и, к удивлению Насти, преподавателей: только что продавец вручила Артему Семеновичу пластиковую тарелку с чебуреком.

— Многие обедают в столовке Башни, это главный университетский корпус, но идти неохота, — говорила Изольда, доставая кошелек. — И ребята здесь постоянно тусуются. Ты будешь пиццу с колбасой и кофе?

— Буду, — сказала Настя, предвкушая жгучую «пепперони», и протянула Изольде деньги.

— Держи, — Изольда дала Насте стаканчик с пакетиком кофе «3 в 1» и картонную подложку с круглой лепешкой, густо посыпанной сыром. Сквозь сыр проглядывали куски «докторской» колбасы. «Пицца» была обернута прозрачным целлофаном.

Изольда протиснулась сквозь толпу студентов в середину рекреации, к черным столам на тонких высоких ножках.

— Что это? — брезгливо спросила Настя, разглядывая «пиццу».

— Надо разогреть, — объяснила Изольда, показывая вправо: у стены стояли грязно-белые стойки с микроволновками. — Не ресторан, но вполне съедобно.

Пока целлофан пузырился в микроволновке, Настя глазела по сторонам. За столом четверо молодых людей, все как на подбор с длинными волосами, уплетали жирные чебуреки. Поодаль от них девушка в плиссированной юбке и цветастой кофте с рукавами-раструбами читала конспект. Прямо на полу, облокотившись на стену, сидел крупный блондин с копной волос до пояса. Он что-то рассказывал парню в черной шляпе и рубашке с воланами.

— Сурок, Видар! — позвала Изольда, перекрикивая шум в Квадрате. — Идите к нам!

К столу подошла пухлая девушка лет восемнадцати-девятнадцати на вид, в бежевой рубашке и льняной юбке в пол. Ее темные волосы были коротко острижены, а справа над ухом висела длинная прядь, заплетенная в косичку. Нижнюю губу девушки пронзала сережка в виде кольца, на вздернутом носу сидели очки в золотистой оправе. Под руку она держала смуглого молодого человека в черной футболке с эмблемой факультета и синих джинсах.

— Сурок и Видар, мои друзья, — представила пару Изольда, распиливая пластиковым ножом пиццу: из-за подогрева она сделалась резиновой.

Настя уставилась на новых знакомых, не решаясь спросить, кто из них Сурок, а кто Видар.

— Сурок — это я! — чрезмерно эмоционально выпалила стриженая девушка. — Вообще-то я Олеся, но терпеть не могу это дурацкое имя, а он — Артур!