Брачные союзы Дома Романовых

Лучшие русские мастера тщательно готовили зал для новобрачных и гостей. И вот в назначенный день состоялся торжественный выезд императрицы Екатерины I в летний дворец. В час дня пополудни прибыли гости во главе с женихом – венчание было в церкви Святой Троицы. Здесь присутствовали: светлейший князь А. Д. Меншиков, генерал-прокурор П. А. Ягужинский, вице-канцлер П. П. Шафиров и другие высокопоставленные сановники. Вместо отцов невесты и жениха были: граф, адмирал П. М. Апраксин и канцлер, граф Г. И. Головкин, а вместо матери – Ее Величество, цесаревна всероссийская и герцогиня Мекленбургская Екатерина Иоанновна; вместо братьев на свадьбе дочери Петра I выступали – граф Я. В. Брюс и генерал А. Б. Бутурлин, вместо сестер – графиня Головкина и госпожа Бутурлина и в роли ближних девиц – Ее Величество всероссийская цесаревна Елизавета Петровна (будущая императрица России) и великая княжна Наталия Алексеевна (сестра Петра I).

Очевидцы свадьбы отмечают, что на Анне Петровне была цесарская корона, украшенная бриллиантами и другими драгоценными камнями, платье невесте сшили из пурпурного бархата, украшенного горностаем. После венчания Екатерина I повесила на дочь орден Святой Екатерины с красным бантом.

В семь часов вечера все сели за свадебный стол, чтобы веселиться два дня подряд.

Брак старшей дочери первого императора России с герцогом Голштинским оказался недолгим. После рождения первенца Анна Петровна, еще не оправившаяся от родов, вскоре простудилась и скончалась в городе Ким. На свет появился еще один внук Великого Преобразователя – герцог Карл-Петр-Ульрих.

Штеллин, воспитатель сына герцогини Шлезвиг-Гольштейн-Готторпской Анны Петровны, так описывает обстоятельства ее смерти: «Между прочими удовольствиями по случаю рождения герцога Карла-Петра-Ульриха, спустя несколько дней после того, как новорожденный принц был окрещен евангельским придворным пастором, доктором Хоземаном, зажжен был перед дворцом фейерверк. При этом загорелся пороховой ящик, от чего несколько человек было убито, многие ранены, и нашлись люди, которые объясняли этот случай в радостном событии как зловещее предзнаменование для новорожденного принца. Вскоре случилась еще большее несчастие. Герцогиня пожелала видеть фейерверки и иллюминацию, встала с постели и стала у открытого окна, при сыром и холодном ночном воздухе. Некоторые из придворных дам хотели удержать ее и убедительно просили закрыть окно и более беречь себя в настоящем положении. Но она засмеялась и сказала: „Мы, русские, не так изнежены, как вы, и не знаем ничего подобного“. Между тем эта прелестная принцесса простудилась, занемогла горячкою и скончалась на десятый день. Ее тело забальзамировали и на следующее лето отвезли для погребения в Петербург» [20].

Вдове Петра I императрице Екатерине I суждено было царствовать лишь два года.

В короткий период царствования Екатерины I фактически правителем России был светлейший князь Александр Данилович Меншиков, один из главных организаторов государственного переворота с помощью придворной гвардии. При Петре I, как известно, все государственные дела решались в Коллегиях. При Екатерине I они рассматривались в новом высшем органе – Верховном Тайном Совете, созданном Меншиковым. Он подал 27 января 1726 года записку императрице о необходимости учредить такой орган для обсуждения «чужестранных и внутренних нужнейших дел». Светлейший князь сам назначил членов и не забыл, разумеется, себя. Предложение было принято Екатериной, и с 8 февраля 1726 года Верховный Тайный Совет в составе А. Д. Меншикова, канцлера графа Г. И. Головкина, графа П. А. Толстого, князя Д. М. Голицына, графа Ф. М. Апраксина, барона А. И. Остермана, герцога Голштинского и при явном первенстве светлейшего князя приступил к работе.

В светлую ночь, с 6-го на 7-е мая 1727 года, стала по Петербургу распространяться молва, что императрицы уже нет на свете. Говорили, однако, об этом шепотом и с большой опаской. Вскоре по улицам Петербурга потянулись, по приказанию Меншикова, полки, направляясь к Зимнему дворцу.

Офицеры и солдаты знали, что они идут приносить присягу новому государю, но кто будет царствовать – того никто не знал, да и все боялись спрашивать об этом. Лазутчики Меншикова шныряли в толпе и старались заговаривать с народом о предстоящей перемене, но все со страхом удалялись при первом слове. Они приставали и к шедшим ко дворцу солдатам, но получали от них один и тот же крайне осторожный ответ: «Ничего знать не могим».

Войско между тем окружило Зимний дворец и прекратило всякое движение по прилегавшим к нему улицам. Ко дворцу пропускали только «знатных персон», которых, независимо от одежды, лент и звезд, легко узнать по числу лошадей, запряженных в экипаж, и по ливрейным лакеям.

По зову Меншикова во дворец приехали его главные сторонники. Они собрались в приемный зал, а сам князь безотлучно оставался в спальне императрицы.