Брачный аферист

После завтрака они отправились побродить по городу. Заглянули в муниципальную библиотеку, где была развернута экспозиция, посвященная истории строительства собора, и потом с новым интересом опять внимательно осмотрели его. Поплутали кривыми переулками, разглядывая дома, построенные еще в средневековье. Наконец, Натали, ни на минуту не забывавшая о дочери, вздохнув, сказала:

— Моника, конечно, еще слишком мала, чтобы оценить все эти архитектурные красоты. Но мне бы хотелось привезти ей какой-нибудь утешительный подарок. Мы ведь еще никогда не расставались так надолго.

— Нет проблем. В районе гостиницы должно быть не меньше дюжины магазинов, где ты сможешь купить игрушки и книги, — ответил Джек. — Почему бы тебе не заглянуть в них? Всю вторую половину дня я буду занят. Мне нужно зайти на наш склад, а потом сделать несколько деловых звонков в Нью-Йорк.

Несколько мгновений она колебалась, страшась остаться в одиночестве. Если Антуан следит за ними, он может решиться подойти к ней в отсутствие Джека. Но тогда… А почему, собственно, она должна бояться этого? Антуан не сделает ей ничего плохого. И если уж она не смогла придумать приемлемого объяснения его поступку, то должна, по крайней мере, выслушать Антуана — он ведь все еще ее муж.

Натали не стала делиться своими соображениями с Джеком. Почему-то она сомневалась, что он примет ее аргументацию.

— Хорошо, — согласилась она, избегая смотреть Джеку в глаза: уж слишком легко он читал ее мысли. — Значит, встретимся за ужином.

Несмотря на то, что она больше часа прогуливалась по широкой главной улице города, восхищаясь выставленными в витринах нарядами, которые не могла себе позволить, никто так и не подошел к ней. Натали купила для Моники прекрасно иллюстрированный сборник сказок, уныло отметив, что ей пока надо быть осторожнее даже в столь незначительных покупках. Она вернулась в гостиницу совершенно измученная.

Поднимаясь к роскошному портику входа, Натали чувствовала себя неловко. Но швейцар в голубой ливрее и высокой шляпе приветствовал ее столь церемонно, словно она была принцессой, а некий огонек понимания в его глазах подсказал ей, что ему не внове видеть постояльца, выглядевшего не лучшим образом.

Их номер был на втором этаже, и Натали поднялась по лестнице, минуя лифт. Миновав дверь, которая вела в их общий с Джеком холл, она прямиком направилась к своей спальне и, открыв ее, вдруг заметила на полу сложенный листок бумаги: Заинтригованная, она нагнулась, чтобы поднять его. Это было отпечатанное типографским способом приглашение совершить вечернюю экскурсию по городу. На обратной стороне было что-то нацарапано от руки. Почерк явно принадлежал Антуану.

«Дорогая Натали, мне так трудно писать тебе. Конечно, надо было все объяснить, но я не хотел огорчать или тревожить тебя и надеялся все уладить, не прибегая к решительным мерам. Пожалуйста, поверь, у меня были достаточно веские причины сделать то, что сделал, и я непременно верну до последнего су все деньги, которые вынужден был одолжить у тебя, как только все закончится. Я знаю, что ты здесь с Джеком Венделом, и надеюсь, он ведет себя порядочно. Умоляю, будь осторожна с ним. У меня есть основания полагать, что он может оказаться очень опасным человеком. Если у тебя есть возможность выйти из отеля, отправляйся на эту экскурсию. Я найду тебя. Пожалуйста, пожалуйста, Натали, верь мне — и все будет в порядке. Я люблю тебя, и всегда буду любить.

Твой муж Антуан».

Нахмурившись, она несколько раз перечитала записку. В ней не содержалось ничего, кроме набора банальностей и общих мест. Единственной конкретной информацией была просьба о встрече сегодня вечером во время экскурсии по старому городу. Она перевернула листок и еще раз прочитала объявление. Сбор в семь часов у входа в собор. Следует ли ей идти? И, что гораздо важнее, следует ли ставить в известность Джека?

На часах была половина шестого. У нее есть еще время все хорошенько обдумать и принять окончательное решение…

7

Холодный, липкий туман окутывал громаду собора. Перед входом собралось совсем немного людей — двое японцев и американская супружеская чета с дочерью-школьницей. Все внимательно слушали женщину-гида, повествовавшую о перипетиях кровавой истории одного из первых вольных городов.