Брачный сезон в Уинчестере

Вивьен Тэлбот строго запретил мисс Харди говорить или писать хотя бы кому-то об их бегстве — могут передать его матери и вернуть их. Элиза клятвенно обещала молчать и ждать его вечером на Вестгейт, у Западных врат, — недалеко от Грейт-Холла. Вивьен же сказал матери, что съездит на пару дней в имение, и в тот же вечер выехал в Рединг, посадив в свой экипаж поджидавшую его мисс Элизабет. Предстоявшее удовольствие грело ему душу — полакомиться первыми, самыми свежими плодами всегда приятно. В Рединге они остановились в доме леди Дорранс, их встретил мистер Торнби и проводил в уютные апартаменты на втором этаже. Юная глупышка, уже считавшая себя миссис Тэлбот, уступила Вивьену почти добровольно.

Тэлбот только тут ощутил, как на самом деле оголодал в чёртовом Уинчестере. После того, как Элиза уснула, он вышел выкурить сигару, и тут заметил, что освободилась Грета. Бог весть, когда представится возможность ещё раз потешить плоть? Он под насмешливым взглядом мистера Эдвина протянул руку к ключам и уединился с молодой немкой.

Ближе к рассвету Тэлбот отбыл в Уинчестер, став богаче почти на двести фунтов, но около двенадцати шиллингов ему пришлось потратить на содержимое некой склянки с глухо запечатанным горлышком, которого, как уверила его старуха Эстер, хватит, чтобы избавить от крыс все полковые конюшни и погреба. Для верности Тэлбот, усмехнувшись, задал забавный вопрос.

— Видать, смесь забористая? А если её глотнуть с кларетом?

Старуха переменилась в лице, сказав ему, что такими вещами не шутят.

— Лет пять назад лудильщик Джон Марнер случайно глотнул спьяну, перепутав бутылки на кухне, свечу-то уронил под стол и не нашёл в потемках. Так наутро похоронили. Мой зять привозит эту кислоту из Германии и всегда говорит, что хуже смеси нет… хотя запах приятный… миндалём пахнет.

Глава 15,

из которой выясняется, что бесприданнице нет иного пути, кроме как стать графской наложницей.

Раймонд Шелдон зачастил к Грэхемам, приносил книги, редкие лекарства, рекомендованные Клиффордом. Он искренне хотел обрести в Гэмфри друга или хотя бы товарища. Отсутствие близости с братом сделало его юность одинокой, сформировавшийся в этом одиночестве глубокий ум породил превосходство, которое резко обособляло его от сверстников. Только Джулиан Монтэгю отличался сходным умом, но разница в духе рождала не дружбу, а вечные неистовые пререкания. Однако и в Грэхеме ему не удалось найти друга, Шелдон скоро понял, что перед ним человек ординарный и дюжинный, все его суждения были скучны и заурядны.

Случайно, из разговора с миссис Грэхем Раймонд узнал, что у Патриции в субботу день рождения. Отец стал с ним после окончания Кембриджа более чем щедр, деньги у него не переводились, но Шелдон почти ни на что не тратился, привыкнув в университете отказывать себе во всем. Сейчас Раймонд купил у ювелира колье из черных индийских сапфиров, которое подчеркивало цвет глаз Патриции. В нём заговорило что-то, чего Шелдон ранее в себе не замечал — щедрость аристократа, стремление порадовать, огорошить счастьем. Но, когда Пэт открыла шкатулку, Раймонд видел, что она скорее удивлена и недоумевает, чем обрадована. Мисс Монтгомери не привыкла к чуткости. Миссис Грэхем усугубила её недоумение, расширившимися от удивления глазами глядя на украшение. Такое же она видела на витрине ювелирного магазина на Пиккадилли в Лондоне. Оно стоило пятьдесят фунтов…

Патриция не поняла истинной стоимости вещи, однако оценила его внимание к себе. То, что виконт Шелдон нашёл время и возымел желание порадовать её, было неожиданно и приятно. Патриция помнила, что ещё в детстве этот человек был мягок в суждениях и человечен, и ей было отрадно, что он и поныне не утратил благородства и душевной щедрости.

Шелдон видел, что мисс Патриция даже не подозревает о его любви и видит в нём только щедрого друга детства мистера Грэхема, ставшего другом дома.

Шелдон старался быть осторожным. Мучительное желание постоянно ощущать её присутствие заставляло его наведываться к Грэхемам чаще, чем позволяли приличия, и ему становилось всё труднее придумывать подходящие поводы для визитов, хотя миссис Грэхем и встречала его с восторженной приветливостью. Шелдон боялся скомпрометировать Патрицию своим вниманием, опасался, что Грэхемы догадаются о его склонности. Теперь Раймонд сам понимал, что влюблён, и перестал уверять себя, что это помешательство и телесный голод. Желание его стало слабее под действием трепетной очарованности, что неизменно охватывала его при встречах и случайных разговорах с мисс Пэт.

* * *