Брачный вопрос ребром

– На кухне стоит декоративный чурбачок с набором отменных кухонных ножей, – припомнила я. – Любым из них Вадика можно было не просто заколоть, а на тонкие ломтики построгать, как салями!

– Я доем последний бублик, ага? – При упоминании еды заслушавшийся было Эмма ожил.

– Ага, – дуэтом ответили мы с Караваевым и посмотрели друг на друга.

– Вадика не просто так зарезали акинаком, – озвучила я нашу общую мысль. – Это похоже на ритуальное убийство или…

– Казнь, – договорил Караваев. – В стиле мафии! «Коза ностра», например, казнила доносчиков, особым образом вырезая им язык, это называлось «колумбийский галстук». Логично предположить, что акинаком члены какого-то преступного сообщества зарезали того, кто как-то очень неправильно повел себя в истории с кражей скифского золота. Например, оставил добычу себе одному.

– Тогда Антипова перед казнью разбудили бы, дабы проникся и осознал! – возразила я. – А он в момент убийства спокойно спал в своей постели, какая же это казнь? Никакого воспитательного момента!

– И меч они не забрали, – подал голос Эмма, как раз успевший справиться с бубликом.

– Что? – я посмотрела на него.

– Меч, говорю, не забрали! А почему? Казненному уже в любом случае все равно было, зачем же оставлять в нем ценный меч?

– Это было сделано в назидание кому-то другому! – догадался Караваев.

– Сообщнику Вадика! – подхватила я. – Но кому конкретно?

– Вот об этом ты и подумай, – посоветовал мне Караваев. – Кто мог быть партнером Вадика по темным делишкам? Ты знала его, знала его окружение, тебе и тянуть за эту ниточку.

– А что будешь тянуть ты?

– Ну уж не кота за хвост, не сомневайся! Есть у меня одна идея, нужно ее проверить. – Караваев подхватил с подоконника свой ноутбук и вышел во двор. – Если кому понадоблюсь, я буду под яблоней!

– Как Ньютон, – пробормотал Эмма.

– Это сходство внушает некоторую надежду, – сказал мой здравый смысл, явно пытаясь меня подбодрить.

Предоставив Эмме высокую честь убрать со стола и помыть посуду после завтрака (исключительно с целью выяснить, есть ли у него соответствующие навыки, конечно), я решила пойти прогуляться.

Мне всегда лучше думается на ходу, Ба Зина за эту особенность называла меня перекати-полем. И еще неодобрительно рифмовала: «Тьфу ты, дурное семя – кочевое племя! Принесли мне в подоле перекати-поле! Совсем кроха на вид, а уже укатиться норовит!»

Я, может, потому и рэп не люблю, что наслушалась жизненных виршей Ба Зины. Она ведь не просто так, «от фонаря» рифмовала, она слагала семейную сагу, в основу сюжета которой лег опрометчивый поступок моего папеньки.

Будучи единственным внуком и наследником нашей вдовствующей королевы-матери, он неразумно презрел абсолютно все предлагавшиеся ему достойные династические союзы и выбрал в спутницы жизни младую красотку сомнительного происхождения – чуть ли не цыганских кровей.

Шокированная Ба Зина отказала внуку от дома, но влюбленного папеньку это не остановило.

Увы, Ба Зина опять оказалась права: гармоничную пару мои родители не составили, и всего через год после свадьбы внук и наследник смиренно постучался в ворота родового замка, моля принять его обратно в лоно семьи. И не одного его: в скоропостижном браке папенька успел обзавестись гастритом, тяжелой формой женоненавистничества и прямым потомком – к несчастью, слабого пола, что в сочетании с женоненавистничеством не сулило ребенку купаний в родительской любви.

Родительской любви и не было. Маменьку свою я вообще не знала, а папеньку в детстве видела только по большим семейным праздникам на другом конце стола, а потом его угораздило погибнуть в автомобильной аварии, и у меня не осталось никого, кроме Ба Зины.

– Не прибедняйся, не так уж ты одинока, – одернул меня здравый смысл. – Смотри, какая у тебя инициативная группа поддержки образовалась!

Я послушно посмотрела и обнаружила, что вся эта прекрасная группа таращится на меня: Караваев, приспустив очки и удерживая растопыренные пальцы над клавиатурой ноутбука, из-за стола под яблоней; Эмма – с влажной блестящей тарелкой в одной руке и вафельным полотенчиком в другой – от колонки; а Брэд Питт – прямо из-под моих ног, под которыми он вертелся, пока я в глубоких раздумьях топтала траву.

И протоптала, оказывается, отчетливую тропинку в виде эллипса! Он аккуратно вписался в пространство между домиком и уличным сортиром. И данная топография, видимо, и встревожила моих новых товарищей.

– Михаил Андреевич, от бубликов с медом разве бывает расстройство желудка? – продолжая озабоченно взирать на меня, спросил Эмма Караваева.

– А это смотря сколько меда съесть, я думаю, – предположил тот. – Говорят, если много – кое-что слипнется!

– А, так вот почему она это самое, – Эмма несколько раз быстро провел по круговой орбите тарелку. – Бежит, бежит, да все не забегает…

– Что вы опять придумали?! – возмутилась я. – Это у вас мозги слиплись! Жалко, что не рты… А я просто размышляю на ходу, мне так лучше думается!