Брачный вопрос ребром

Сначала меня отвезли в больницу, откуда я через час вырвалась с боем, потом в круглосуточное кафе «Горпиццы», где я на нервной почве сожрала тонну выпечки, а потом еще в казенный дом, где я долго рассказывала свою историю суровым, чисто выбритым мужчинам с короткими стрижками. Все это время Караваев, Эмма, Петрик и пес меня сопровождали, отчего наши перемещения в пространстве живо напоминали мне переезды бродячего цирка с клоунами и дрессированными животными.

Наконец на рассвете, бережно поддерживаемая под локотки Караваевым с одной стороны и братцем с другой (Петрик а-ля верный паж шествовал сзади, за неимением шлейфа неся мою сумку, а Брэд Питт замыкал процессию), я вышла на крыльцо казенного дома. Уважительно поцокала, ознакомившись со строгой вывеской на фасаде гранитного дома с колоннами, потом зевнула и изъявила монаршью волю:

– А теперь – все в постель!

– Все?! – шокировался Караваев. – Ну нет, я так не согласен!

– Тогда тебя вычеркиваем, – согласилась я. – Народ, серьезно, я умираю как спать хочу, доставьте меня уже к какой-нибудь кроватке, пожалуйста!

А в процессе доставки я уснула. Как говорят монтажеры видео – ушла в черное.

Так что красивого и законченного финала у кино не получилось.

Проснулась я в своей кроватке. Одна. Не только в кроватке одна, но и вообще в квартире, иначе милосердный Петрик прервал бы мучения вопящего телефона в прихожей.

Я выползла к аппарату, сняла трубку и даже не удивилась, услышав голос Тигровны:

– Люся, твою мать, ты куда пропала?!

– Доброе время суток вам, Марет Игоревна, – пробормотала я, кося не полностью открывшимся глазом в сторону кухни, где вроде как светлело окно.

Что у нас сейчас – утро? День? Другой день?

– Тамбовский волк тебе, Люся, добрый! – заявила главредша. – А я злая! Я очень злая, потому что это же просто безобразие какое-то, права Вера Степановна, наши журналисты разболтались и потеряли всякое представление о трудовой и финансовой дисциплине!

– Я отчитаюсь за молдавскую командировку, – пообещала я.

– Во-первых – да, уж будь добра, отчитайся, наконец, за Кишинев! – подхватила тему Тигровна. – Во-вторых, явись на работу, у тебя тут куча дел!

– Откуда куча-то? – удивилась я.

– От верблюда! – рявкнула начальница и тут же перед кем-то извинилась: – Пардон, это не про вас.

– А про кого? – заинтересовалась я.

– «От верблюда», Люся, это всего лишь фигура речи! – охотно вернулась ко мне Тигровна. – У тебя есть срочное редакционное задание написать увлекательный материал об исчезновении из нашего сейфа скифского золота.

– Точнее, об исчезновении сейфа со скифским золотом, – поправила я, машинально втягиваясь в работу.

– Пиши как знаешь, я хочу видеть массу подробностей, это должен быть эксклюзивный материал.

– Написание эксклюзивного материала требует особых условий, – я начала торг. – Причем я говорю не только об оплате…

– По высшей ставке!

– Согласна, но вы же понимаете, что настоящее творчество и переполненный шумный офис – вещи несовместные?

– Вот поэтому, Люся, именно ты летишь завтра в роскошный турецкий отель! – в голосе Тигровны отчетливно прозвенела хрустальная слеза. – Цени, Люся, мою доброту! Три дня в отеле категории «Пять звезд» на всем готовом! Бассейны, теннисные корты, роскошный ландшафтный парк, все включено!

– Вы с листа читаете или вам подсказывает кто-то? – догадалась я.

– Гхм, неважно, – Тигровна заговорила деловито, без надрыва. – Короче, ты летишь в пресс-тур, который организует сеть турецких отелей с шекспировским названием типа «Бей иль не бей»… А, вот, мне тут подсказывают – «Али Бей»! И делать тебе, Люся, в этом пресс-туре ничего не надо.

– Так не бывает, – не поверила я.

– Ой, ну накропаешь статейку, когда вернешься, делов-то! Главное – за три дня в Турции ты должна написать материал о скифском золоте, уяснила?

– Ну. А когда лететь-то?

– Сегодня вечером! Билеты уже у тебя в почте, а командировочных, уж извини, не будет, у тебя все включено.

– Спасибо родному холдингу за нашу нескучную жизнь, – пробормотала я уже в гудящую трубку и пошла искать часы, чтобы выяснить, много ли у меня времени до вечера.

Его оказалось мало, так что я успела только собрать сумку с вещами (чемодан, увы, остался в именьице), домашними средствами и способами привести себя в божеский вид и написать записку Петрику. Я бы ему, конечно, позвонила, да не нашла свой мобильник. Боюсь, он остался в том подвале, где гражданин коллекционер рассматривал цифровые фото моих фамильных бриллиантов.

Вечером того же дня я поднялась на борт самолета турецкой авиакомпании и уже через три часа в гордом и прекрасном одиночестве катила в присланном за мной авто с водителем по шоссе в Анталье.

Отель с шекспировским названием оказался роскошным, персонал – предупредительным, к природе и погоде тоже ни малейших претензий не могло быть, я только удивилась, что не вижу никаких других участников пресс-тура.