Brainstorm (СИ)

- Я позвонил ему. Дженсен узнал меня сразу и очень удивился, что я в Нью-Йорке. Он стал - другим. Спокойным, нормальным парнем. Он не помнил ничего, что было хоть как-то связано с Коулом. Не знал, что жил в Мемфисе два года, про детство почти ничего не помнил… Мы снова начали общаться, я приезжал к нему несколько раз. Эклз был в норме, если не считать, что вообще не проявлял интерес к сексу. К тому, что я гей, он отнёсся совершенно спокойно, но сам…

- А жена?

- Дэннил? Они познакомились в колледже. Всё было как-то мутно, но мамаша Донна была счастлива. Они поженились, а через полгода Дэн уехала в Лос-Анджелес. И словно бы ничего не произошло, ну, уехала и уехала… Я открыл «Киннетик» и позвал Эклза к себе – ему было всё равно, где жить, ему в то время, по-моему, вообще было на всё плевать… Срывы начались снова, не связанные с прошлым, просто дикие головные боли и приступы психоза. Он ещё пару раз оказывался в больнице, но я вытаскивал его. Фактически жил с ним в первый год после переезда. Слушал, как он разговаривает во сне. Про Коула, про Мемфис, про то, что перед убийством они поссорились, как он нашёл его умирающим, как… ну, в общем, всё такое. Он так складно рассказывал, что я несколько раз хотел записать на диктофон и дать ему послушать… А потом всё прекратилось. Дженсен вернулся в норму. И три года работал со мной – блестящая карьера, акции «Киннетика», мозги работали на все сто. Он отстранился, свёл наши отношения к необходимому минимуму. Но я всё время думал о том, когда он во мне нуждался… Когда он плакал во сне. Когда днём он был собранным, спокойным парнем, а ночью жил в вечном кошмаре и просил меня быть с ним рядом и никуда, блядь, никуда не уходить. И я искупал свою вину, возился с ним, пичкал лекарствами… И всё время думал, что тогда вместо Коула в его жизни должен был быть я.

- Ты спал с ним?

- Если только рядом, - Кинни грустно усмехнулся. – Не поверишь, какое было искушение…

Мне захотелось его ударить.

- С диктофоном не вышло, решил напомнить по-другому, да, Кинни? Подложить живое напоминание?

Брайан дёрнулся, облизал губы.

- Я думал…

- Ты сраный ублюдок, Брайан Кинни, - проговорил я. – Экспериментатор хренов… Признайся, тебе всю жизнь было интересно, что происходит в башке Эклза, верно? А тут подвернулся я, копия человека, из-за которого Дженсена закоротило на веки вечные. И ты тупо заигрался, Кинни, и понял это, когда его сорвало в первый раз. И тогда ты начал мне угрожать, да? – я почти орал, не заботясь, что нас услышат. – Ты понял, что всё может оказаться ещё хуже, чем ты думал. И сейчас ты пиздец как напуган, потому что твоя игрушка вышла из-под контроля. Ты всегда его хотел, признайся, Кинни… «Я его любил…». Да что ты, правда что ли? Или это было тупое желание трахнуть, а, Кинни?! Тебя, блядь, может быть заводило то, что он такой… недоступный? И одновременно то, что он всё время под боком, а?!

Брайан был бледнее смерти. Почти сливался цветом со стеной. Но молчал. Значит, я был прав, блядь, я был прав….

- Ты был готов терпеть меня в офисе как фон, пока я не трогал Дженсена, защита более-менее работала, но уже давала сбои. Ты тянул время, да? Смотрел, что будет? Ждал, пока его снесёт до такой степени, что он прибежит к тебе снова, потому что ты – единственный из его прошлого, кого он помнит лучше всего?! Что он сделал, Кинни?! – заорал я, подскочив к нему и ухватив за отвороты пальто, тряхнул со всей дури. – Что он сделал, что ты сдрейфил и устроил мне разнос?!

Кинни вцепился в мои руки, оттолкнул с неожиданной силой, так что я попятился и врезался спиной в стену. Я слышал его ответ как сквозь туман: в его голосе звучал стыд, боль, огромное чувство вины и ярость на меня, на себя, на весь грёбаный мир, который на сей раз отказался под него прогнуться.

«Дженсен, послушай… У нас, блядь, свободная страна, спи с кем хочешь, но, если честно, мне не нравится, как на тебя смотрит этот новенький, Падалеки. Жопой чую, от него будет куча проблем».

«Успокойся, Брайан, - Дженсен улыбается, близоруко прищурившись, и трёт уставшие глаза. А когда он снова смотрит на Кинни, в его взгляде отчётливо мелькает искорка мечтательного безумия. – Это моё дело. Моя жизнь. И я буду делать с ней что хочу».

Глава 36

Воцарилась тишина. Мы с Кинни смотрели друг на друга, и я думал, что должен что-то сказать в ответ, но не мог. Не мог и всё. В голове с идиотской лёгкостью выстроился треугольник, на вершине которого стоял Дженсен, а внизу, по углам, мы двое - Брайан как прошлое Эклза и его очень условное настоящее в моём лице. Как я ни старался представить себе будущее, у меня ничего не получалось.