Brainstorm (СИ)

- В самом обыкновенном. Это самая необычная и чертовски важная работа, за которую я когда-либо брался, поэтому будем считать, что на этом деле я тренируюсь. И потом, - голос Мэтта внезапно потеплел, - я это делаю ради парня, к которому до сих пор неравнодушен, несмотря на его одержимость другим. Я делаю это ради вас обоих, парни. Я еще никогда не... - Он внезапно запнулся, рассмеялся и распрощался как-то чересчур поспешно.

Но я понял, что он хотел сказать.

Глава 40

«С Рождеством, Жен! мы в Мемфисе. потом расскажу. целуй всех. подарок с меня по возвращении».

«и тебя с Рождеством, Джей, хоть ты и засранец полнейший. я тебя люблю. кстати, хочешь секрет?»

«колись давай!

«фляжка»

«ну ты и сучка. я тебе верил»

«скажи спасибо, джей. это ведь кое-что да значит».

Я отправил ей смайлик и сунул телефон в карман. В номере отеля было чертовски душно - может быть, потому что в Мемфисе царила аномальная «жара» для декабря, что-то около десяти градусов по цельсию со знаком плюс. В ванной шумела вода. Я посидел на краю кровати, разглядывая затянутый серой изморосью пейзаж за окном, потом встал и подошёл к шкафу. Фляжка лежала во внутреннем кармане. Я извлёк её на свет, полюбовался благородным блеском отполированного серебра, погладил обтянутые бархатом бока. Как здорово, что Женевьев не сдержала своё обещание, а устроила так, как ей хотелось. Нечестная игра? Да ну и пусть. Зато теперь у меня есть якорь, который удерживал меня и Дженсена в настоящем.

Шум воды прекратился. Я торопливо убрал фляжку в карман пальто и вернулся в комнату. Дженсен вышел из ванной: волосы потемнели и взъерошились, по телу сбегают капельки воды, белоснежное полотенце на бёдрах кажется ослепительно ярким на фоне золотистой кожи. Его глаза были светлыми, прозрачными, словно осколки зелёного стекла. Мой Дженсен. Сейчас - мой.

Эклз подошёл к окну, оперся руками о подоконник и вгляделся в серую муть, застилавшую пейзаж. Я прижался к нему сзади, положил ладонь на грудь, устроил подбородок в ямке между плечом и шеей, чувствуя, как мокрые волоски щекочут мне висок.

- Знаешь, - внезапно произнёс Дженсен странным голосом, - у меня такое чувство, что я здесь уже был. Причём много раз.

Я потёрся носом о его шею, мягко прихватил губами мочку уха и почувствовал, как Эклз вздрогнул, поёжившись.

- Ты хорошо помнишь своё детство? Как далеко ты вообще помнишь?

В стекле плыли наши смутные отражения: очертания лиц, моя рука на груди Дженсена, его золотистая кожа на фоне моей тёмной футболки... Его тепло обжигало меня даже сквозь одежду, но я не спешил. И он - тоже. Словно здесь, в этом магическом страшном месте, которое для всех остальных было обыкновенным городом в Теннесси, только что начала разматываться нить, уводящая в прошлое, и утягивать нас за собой в водоворот времени.

- До аварии я почти ничего не помню, - отозвался Дженсен. - Только какие-то отрывки. Но мать никогда не говорила мне, что мы жили в Мемфисе. - Он повернул голову, и я губами коснулся его щеки. Ресницы мокрые, тёмные, длинные, будто накрашенные, даже смешно.

- Но ты допускаешь, что мать не говорила тебе всего? - Пробный шаг в бездну.

Дженсен как-то смешно поморщился.

- Ну, мы с ней никогда не были особенно близки. Она заботилась обо мне, но не более того. Особые откровенности в нашей семье не приняты. Так что... - Он вдруг развернулся в моих объятиях, смерив меня странным взглядом. - А почему тебя это так интересует, Падалеки?

Я нагнул голову и вместо ответа прижался к его губам. На сей раз Дженсен перехватил инициативу - едва ощутив прикосновение, он провёл рукой по моей спине вверх, пробежался по загривку и вплёл пальцы в волосы, довольно грубо потянув мою голову к себе. Внутри меня всё вскинулось от восторга - я в буквальном смысле гордился Дженсеном, сумевшим вернуться в себя так надолго и так уверенно. Его язык скользил внутри моего рта, напористо, жарко, влажно, но едва я потянулся к полотенцу, Эклз властным жестом отвёл мои руки.

- Ты мне зубы не заговаривай, Джаред, - чуть задыхаясь, проговорил он, но я видел, что ему понравилось: выдавали покрасневшие губы, сверкающие глаза, пятна румянца на скулах. - К чему всё это вообще? - Он обвёл рукой комнату, и я перехватил его ладонь, лизнул кончики пальцев.

- Я тебя люблю, - пробормотал я, не отнимая его руки от губ; Дженсен с насмешливой улыбкой наблюдал за мной. - Должен же я знать, какие тайны стережёт твоё прошлое?

- Судя по тому, что я ни черта не помню, его у меня попросту нет.

- Есть, - прошептал я. - И ты имеешь полное право знать о нём.

Он нахмурился.

- Что ты...