Брайтон бич авеню

Сравнивая свое советское и американское существование, Алик пришел к мысли, что там, в Союзе, для него, да и для многих из перебежчиков, все-таки лучше. Дешевое жилье, всеобщая нищета, бездумье... В Стране Советов можно было всю жизнь пролежать на диване, нигде не работая, и - не пропадешь... Главное - не высовываться. Вновь стукнуло в голове: вернуться! Приехать в родной Свердловск с кучей барахла и сувениров, деньги обменять по спекулятивному курсу - миллион будет! Продукты с рынка, хорошая машина, девочки... И ведь все реально! Не зря же он страдал в Америке...

Однако газета "Новое русское слово" каждодневно пугала страшными условиями тамошней жизни, возрастающей юдофобией, неотвратимостью прихода к власти "твердой руки"...

Останется тысяч тридцать - слиняю, читая прессу, решил Алик. Нет... двадцать. Все равно хватит! Двадцать на двадцать... Да почти полмиллиона!

Будучи оператором, получая чуть более сотни в месяц, он и думать о таких цифрах не мог, а ведь хватало, жил, даже гулял и развлекался... А уж тут-то никакая инфляция не страшна, лишь бы здоровья хватило...

Алик послал маме письмо: готовься прислать гостевой вызов, жажду узреть свою замечательную родину.

Затем совершил вояж за визовыми анкетами в Вашингтон, заполнив их тут же, в автомобиле, и вернув сотруднице консульства.

Через месяц анкеты отбыли почтой в СССР, к маме, которая по версии, изложенной судье в Сан-Франциско, давно почила в бозе.

Старушке надлежало сходить в ОВИР, заполнить бумаги, прождать месяцы и, получив наконец разрешение на въезд сына, отправить соответствующую бумагу Алику. Далее бумага вновь направлялась в Вашингтон, в консульство, откуда через месяц приходила виза на въезд в Союз нерушимый.

Процедура мучительная. Неблизкие поездки в Вашингтон экономили месяц-два из процесса оформления, однако принципиальным образом на процедуру волокиты не влияли. Тем не менее Алик не унывал: доллары еще имелись, впереди же маячила перспектива блицвизита : русские красавицы, отдающиеся за косметику и заколки, пьянки с бывшими соратниками по телевидению, ярлык "американца"...

Сорвалось! А вернее, подфартило. Страховой агент Фима, ответственный квартирный и подвальный съемщик, рекомендовал бедолагу Бернацкого на службу к серьезному боссу Семену Фридману на должность "принеси-подай". Стал Алик шофером и домохозяйкой при солидном человеке. Возил всяческие непонятные грузы туда-сюда по Нью-Йорку, в соседние штаты, передавал "вэны"* с автоматами Калашникова китайского производства покупателям у въездов в трюмы кораблей на ночных причалах и в то же время мирно стряпал на просторной кухне Фридмана, сидел на телефоне, дозваниваясь абонентам хозяина, пылесосил ковры и натирал паркетный пол...

Исходя из интересов дела, Фридман предоставил Алику бесплатно подвал в своем доме, и тот, расцеловав благодетеля Фиму, отбыл на новое место обитания.

-----------------------

* - Микроавтобусы (амер.)

Две тысячи долларов в месяц наличными, дармовое жилье, о чем более и мечтать? В родной Свердловск Бернацкий ехать уже не хотел.

- Да и чего делать в дыре этой? - рассуждал он высокомерно.

ПАРТНЕРЫ

Прибыл Дробызгалов в горячий момент: Мордашка провожал "пассажиров", то бишь покупателей.

Трое темнолицых людей - не то туркмены, не то узбеки уволакивали коробки с аппаратурой: два телевизора, видеодеку, игровой компьютер и "балалайку" - так имено- вался кассетный магнитофон.

Помогал им Шарнир - шестерка Мордашки, отлавливающий клиентов у комиссионного магазина и поставляющий за оговоренный процент покупателей патрону.

На случай последующих заказов Мордашка отдал покупателям свои визитные карточки мелованной бумаги, где его социальный статус обозначался правдиво: "сторож". Но и двусмысленно...

Проводив Шарнира и "пассажиров", прошли в комнату. На столе - пачки денег.

- Ничего себе... - оценил Дробызгалов.

- Да так, - отмахнулся Мордашка. - Навара две штуки с хвостиком. Ударчик.

- Поделись, - проронил Дробызгалов.

- Не, - ухмыльнулся Мордашка. - Это из моих сребреников иудиных... Кровное.

- Так, - произнес Дробызгалов, оглядывая заставленную коробками гостиную. - А я к тебе с тухлыми новостями, Мишель.

- Иного и не ожидаю, - рассеянно отозвался Мордашка, ссыпая деньги в полиэтиленовый пакет.

- В общем... конец нам, - сказал Дробызгалов. - Обоим.

- Чего? - посерьезнел Мордашка.

- Дело с Грушей и гоп-компанией его прокуратура крутит. Ну, а по показаниям ты в деле, прокурор настроен непримиримо...

- Хрена себе! - воскликнул Мордашка. - Вы ж меня сами...

- А им плевать, - резко оборвал его Дробызгалов. - Давлю на шефа, а он с прокуратурой ссориться не желает... Да и тебя шеф не очень-то жалует. Зажрался, говорит. Пусть посидит на баланде.

- Так какого я на вас пашу...

- А такого! - Дробызгалов ощерился. - Если бы не работал на нас, давно бы куковал. А так - влепят по минимуму.

- Как это влепят! - изумился Мордашка. - Как это?.. Да я... я... заявление прокурору, а если до суда дойдет, то и...