Брак

Православный автор «Гаврилиады»143 назвал Руссо «красноречивым сумасбродом»144. Мог ли Руссо не «сумасбродить», не писать того, что написал? Он что, не знал, к чему это может привести? Знал. Но истинный мыслитель отличается от конформиста тем, что живёт по правилу: «Пусть мне будет тесно, зато мыслям моим – будет просторно».

Многим, живущим по такому правилу, стало тесно сначала в тюремной камере, а потом – в наспех сколоченном гробу. Зато освобождённые мысли, которым стало просторно, разлетались по миру, поражая своим вольным полётом очарованных современников.

Кант читал и перечитывал «Эмиля» с неизменным волнением. И если перед этим произведением преклонил голову родоначальник немецкой классической философии, то о других поклонниках книги можно не говорить.

И вот что напоследок.

Вы заметили, как похожи судьбы Абеляра и Руссо? Оба не стеснялись высказывать новаторские идеи; оба обходились малым числом друзей, зато недругов у обоих было предостаточно; оба бросили открытый вызов отцам церкви. Одного не сожгли, потому что костры ещё не успели разгореться, второго – потому что все костры уже отпылали. Абеляра погубило «средневековье» двенадцатого века, Руссо преследовало «средневековье» восемнадцатого. Оба перешли в мир иной, полностью исчерпав и физические, и душевные возможности борьбы. Но не это ли цель человеческой жизни?

Гораздо хуже, когда дряхлый старичок шамкает: «А я бы мог… А мне бы тогда… А почему я не…»

Крепко жму Вам руку, и до следующего письма.

-28-

Приветствую Вас, Серкидон!

Продолжим о браке по любви. Моралист Николя Шамфор, из книги «Максимы и мысли»:

«Когда мужчина и женщина питают друг к другу сильную страсть, то мне всегда кажется, что каковы бы ни были препоны, их разлучающие, влюблённые, предназначенные друг для друга самой природой, имеют друг на друга божественное право вопреки законам и условностям человеческого общежития».

«Красноречивый сумасброд» Жан-Жак Руссо, в романе «Юлия или Новая Элоиза», устами молодого любовника Сен-Прё :

«Почему же какой-то бессмысленный предрассудок изменил пути провидения и нарушил гармоничный союз двух мыслящих существ? Почему тщеславие жестокого отца скрыло от людей истину и заставило два нежных и добродетельных сердца, созданных всем на утешение, стенать и лить слёзы? Ведь брачный союз является не только самым священным, но и самым свободным из обязательств! Да, все законы, стесняющие его свободу, несправедливы, все отцы, посмевшие его навязать или разрушить, – изверги. Эти непорочные узы, созданные самой природой, не зависят ни от власти государя, не от воли родителей, а только от Промысла единого нашего отца, которому дано повелевать сердцами людей, – приказывая им соединиться, он может заставить их и полюбить друг друга».

Судьбе было угодно отогнать Сен-Прё от тела любимой ученицы, и раздражение героя понятно. Он находит своего дракона в лице биологического отца любимой, стремится умалить его роль, предлагая вершить судьбы влюблённых Отцу-Вседержителю, которому сверху виднее будет.

К роману имеется подзаголовок: «Письма двух любовников, живущих в маленьком городе у подножия Альп». Что вам сказать об этих «пылких» любовниках? Они поцеловались первый раз, обменявшись немыслимым количеством писем. А всего писем было столько, что не смогу порадовать Вас кратким содержанием романа, ограничусь кратким содержанием краткого содержания.

Но начнём с Пушкина. Из «Евгения Онегина». Тут и о Руссо, и романе, и о герое.

Свой слог на важный лад настроя,

Бывало, пламенный творец

Являл нам своего героя

Как совершенства образец.

Он одарял предмет любимый,

Всегда неправедно гонимый,

Душой чувствительной, умом

И привлекательным лицом.

Питая жар живейшей страсти,

Всегда восторженный герой

Готов был жертвовать собой…

Один к одному – наш молодой учитель Сен-Прё, влюблённый в прекрасную Юлию – belle ame (прекрасная душа), как называли таких девушек восемнадцатого века. Душа, в которой проснулось ответное чувство. Между ними становится жестокий отец.

Попробуем понять и выяснить позицию этого «изверга». Последний отпрыск благородной фамилии, он считает невозможным брак единственной дочери с нищим без роду и пламени. Благородное имя Д”Этанж не должно утратить свой блеск и покрыться позором. У Барона на примете достойный кандидат на руку дочери – родовитый господин де Вольмар.