Брак и злоба

Холтон — игрок с равными возможностями, как и я. Я мог бы обратиться к нему сам, не привлекая одного из солдат Карпелла, но, когда имеешь дело с такой преступной семьей, как Карпелла, лучше иметь посредника. Примо поведет поводья троянского коня через ворота, а Сальваторе проследит, чтобы никто не задавал вопросов и не смотрел слишком пристально.

Мы молча входим на склад. Пока Примо опускает роллет, я смотрю на Холтона.

— Значит, ты и есть тот самый безумец, — говорит Холтон, внимательно меня оценивая.

Я стискиваю зубы от этого прозвища, которое я не выбирал для себя. Я бы предпочел вообще не иметь визитной карточки, оставаясь анонимным и работая незаметно, но нельзя убить столько людей, сколько убил я, не привлекая внимания и не распуская слухов.

— Я выполняю работу, — отвечаю я.

Он издает забавный звук.

— Ты понимаешь, в чем заключается работа, — спрашивает он.

Я передергиваю плечами. Смотрю на Примо.

— Мы здесь, чтобы отвалить? Если да, то у меня есть другие… — Холтон поднимает руку.

— Мне просто нужно знать, что ты четко понимаешь, что мне нужно. — Он подходит ко мне, его руки на виду, оружия нет. — Он не может умереть быстро.

У Холтона Лавелли красивая жена. Ходят слухи, что она завела себе любовника — Ника Карпелла, гангстерского игрока экстра-класса, — и Холтон ни черта не может с этим поделать.

На одного из Карпелла не нападешь, если только у тебя нет желания умереть.

Вам нужен призрак.

В обычной ситуации любой человек захотел бы сделать это сам, отрезать член урода и скормить его тому, кто трогал его жену. Но Холтон — деловой человек, и к тому же умный. Через Примо мы заключили сделку.

Одно кровавое истребление Ника Карпелла в обмен на чистую собственность одного из его ночных клубов.

Мне не нужны деньги. У меня есть деньги. Я могу сам вложить деньги в клуб, но мне нужен не просто клуб. Мне нужен клуб, который принадлежал моему брату до того, как Карпелла украли его у него.

Холтон купил клуб год назад и до сих пор платит взносы Карпелла, но частью нашей сделки будет то, что он будет продолжать платить взносы, а я буду управлять бизнесом за кулисами.

Мне нужно открыть магазин, а Холтону — отомстить.

Поскольку я заинтересован в уничтожении Карпелла, все складывается как нельзя лучше.

Я делаю шаг к Холтону и протягиваю руку.

— Они не смогут опознать тело, когда я закончу, так что я позабочусь о том, чтобы прикрепить к нему табличку с именем. — Он прищуривается, но затем на его лице появляется медленная улыбка. Он принимает мое рукопожатие.

— Тогда договорились.

* * *

Когда я вхожу в двери своего дома, уже за полночь, и я слишком взвинчен после встречи, чтобы думать о сне. Я направляюсь в кабинет и откупориваю графин с бурбоном.

В доме тихо. Жуткая тревога пробирает меня до костей. После приезда девушки я приказал своим людям использовать для ведения дел гостевой дом на территории особняка. Раньше особняк наполнялся шумом из бильярдной, планы разрабатывались и дела решались в этом самом кабинете.

Но я ни за что на свете не позволил бы девчонке бродить здесь, когда за ней наблюдает толпа твердолобых бандитов. Я бы не смог думать, постоянно следя за ублюдками, чтобы никто ее не тронул.

Я наполняю бокал и делаю долгий глоток, чтобы погасить пламя, лижущее мою кожу.

Тишина заставляет меня слишком хорошо осознавать ее присутствие.

С теплым гулом в венах я иду по коридорам, проходя мимо пустых стен, где раньше висели портреты и предметы искусства. Призраки в виде воспоминаний преследуют этот дом, их духи заперты в моем сознании. Когда управляющий перевел все на мое имя, я распорядился изъять большинство ценных предметов и поместить их в хранилища.

Если я потерплю неудачу и Карпелла сожгут мой семейный дом, эти вещи будут защищены.

Кроме того, вы можете чувствовать боль, только если позволите напоминанию о себе задержаться.

Четкий, ясный план и его выполнение не требуют отвлечения.

Я поворачиваю за угол к своему крылу и останавливаюсь, глядя в темный коридор, где находится ее комната. Теснота в груди тянет меня к ее двери, и, вопреки здравому смыслу, я следую этой адской тяге.

Я останавливаюсь по ту сторону и прислушиваюсь, не услышу ли я ее дыхания.

С этого момента она тоже станет призраком в этом доме.

Наблюдать за ее танцем сегодня было издевательством над самыми темными и развратными частями меня — и это было ошибкой.

Она безумно манящая. Ее тело создано для греха и просто умоляет, чтобы его сломали. Я хотел навязать ей свою боль, осквернить красоту ее рода, которая не должна существовать.

Но искушение — это обманчивая замануха, ведущая к гибели.

Если я уступлю желанию и в итоге задушу в ней жизнь, то развяжу кровавую войну, а этого не должно случиться. Не сейчас.

Нет, прежде чем поднять на нее руку, я сначала вытесню из ее вен мерзкую кровь Карпелла.

Глава 7

Прикосновение и Капитуляция

Виолетта

Я ненавижу эти стены.