Брак и злоба

— Если ты меня вытащишь… — говорю я, наши тяжелые дыхания смешиваются, — и мой член коснется твоей влажной киски, я не смогу остановиться.

Я чувствую, как она прижимается ко мне, и это чистая, гребаная пытка. Я почти молюсь, чтобы она бросила мне вызов, и я смог наказать ее жестким трахом, но тут отрезвляющая мысль о ее девственности вскипает в моих жилах.

Забота об этой девушке может на какое-то время сдержать монстра, но не укротить его.

Я все тот же мужчина, который украл ее, и я все еще жажду ее криков так же сильно, как и удовольствия.

Должно быть, она чувствует мою внутреннюю борьбу. Убрав пальцы, она скребется о мой твердый ствол через трусы, получая достаточно удовольствия, чтобы ее янтарные глаза стали полузакрытыми. Боже, она такая опьяняющая, я просто пьянею от нее.

Я следую за ней, лаская пальцами киску между ее бедер, помогая ей сильнее прижаться. Я просовываю большой палец, между нами, собираю ее влагу и кружу вокруг клитора.

— Вот так, Кайлин Биг, — говорю я, и ее насмешливое прозвище превращается в ласку по мере того, как я теряю от нее разум. — Покажи мне, как ты трахаешь мой член.

От этих грязных слов она вздрагивает, ее кожа покрывается мурашками, а соски напрягаются сквозь ночнушку. Я беру один из них в рот, крепко посасывая и проводя языком по узлу через влажную ткань. Если я сниму это платье, все будет кончено — я не остановлюсь. Я пытаюсь быть порядочным человеком, но я не гребаный святой.

— А раньше мужчина заставлял тебя кончать? — спрашиваю я, прежде чем погладить ее грудь, грубой подушечкой большого пальца обрабатывая клитор.

Она качает головой, ее темные локоны спутаны и набрасываются на меня, ее запах вторгается в мои чувства и сводит меня с ума от потребности. Я откидываюсь на спинку кожаного кресла, выгибаю бедра и всаживаю свой член в ее влажные губы. Клянусь, я никогда в жизни не занимался сухим сексом и не испытывал ничего охренительно горячего, чем наблюдать, как эта девушка возбуждается от моего члена.

— Я заставлю тебя кончить, детка. Так сильно, что ты увидишь звезды.

Ее взгляд находит меня сквозь дымку похоти, и я притягиваю ее рот к своему, засасывая ее аппетитные губы между зубами и замирая от ее отчаянного, прерывистого дыхания. Я хочу поднять ее и прижать ее задницу к спинке стула, есть ее киску, пока она не кончит мне в рот, но я чувствую, как ее бедра прижимаются к моим ногам, как сжимаются мышцы ее живота, как она скачет на мне все сильнее, отчаянно трется своей киской о мой твердый член, и я знаю, что она уже близко.

Она почти у цели, и, черт возьми, она собирается забрать меня с собой.

Я углубляю поцелуй, наше дыхание становится единым, я провожу большим пальцем по клитору, и она стонет в моем рту. Ощущение ее набухшей, влажной киски, размалывающей мой член, — это смесь удовольствия и боли, которая кружит мне голову, и, если она не кончит в ближайшее время, я потеряю все шансы на жесткий контроль.

Она отстраняется ровно настолько, чтобы прижаться своим лбом к моему, ее горловой плач ласкает мою кожу и распаляет нервы.

— О Боже, Люциан… Не останавливайся…

— Черт. — Я сжимаю ее волосы в кулак и с такой силой насаживаю ее, что мой член начинает пульсировать.

Я чувствую момент, когда она сломается, ее бедра напрягаются, ногти впиваются в мои плечи, спина выгибается в безмятежной красоте, когда она откинет голову назад и закричит. Я так ухожу в себя, заманиваемый ее наслаждением, что мне едва хватает выдержки сдержаться еще секунду, прежде чем я чувствую, как мой член твердеет и пульсирует под ней, и горячая струя спермы заливает мои трусы вместе с ее сладкой влагой.

— Боже, ты прекрасна, — бормочу я, вбирая в себя ее слабые выдохи.

Пот покрывает нашу кожу, ее ночная рубашка влажная, Виолетта дрожит.

Когда она открывает глаза, я встречаюсь с ней взглядом. Мы молчим долгое время, не говоря ни слова, чтобы заполнить пространство. Я провожу рукой по ее влажным волосам, убирая пряди со лба, чтобы хорошо видеть ее лицо.

Я нежно целую ее в губы, обещая завтрашний день.

Это была мучительно долгая ночь, и я вижу, как усталость овладевает ею.

— Я отнесу тебя в постель. — Я подхватываю ее на руки и поднимаюсь с кресла.

Ее руки обвиваются вокруг моей шеи.

— Только если ты останешься там со мной.

Сейчас у меня нет сил отказывать ей в чем-либо. Эта девушка потрясла меня до глубины души.

Я не уверен, чего я больше боюсь — оставить ее или остаться.

В итоге я обнимаю ее всю ночь, запоминая каждый изгиб ее тела, а мои мысли заняты только одним. Работой, которую мне еще предстоит выполнить для дона Карпелла.

* * *

Кто-то однажды сказал, что перемены не происходят за один день.

Я бы хотел выпотрошить этого человека своим ножом.

Один гребаный день кажется скорее годами, чем часами. Я не изменился, но я знаю, что я уже не тот, кем был раньше. Я знаю это потому, что однажды сказал Виолетте, что ни перед кем не преклоняюсь.

Но крошечная балерина со вспыльчивым характером поставила меня на колени.

Я проснулся с ощущением, похожим на похмелье, тело болело и затекло, словно я боролся за свою жизнь.