Брак или жизнь (СИ)

С Сириусом Гарри чувствовал себя странно. Забавная бесшабашность опекуна временами ужасно действовала на нервы, его привычка к месту и не к месту сравнивать крестника с Джеймсом огорчала, а нежелание признавать свои ошибки и менять отношение к тому же Снейпу, постоянные стычки с ним — раздражали. Но это время от времени. А в остальном же с Сириусом было гораздо лучше, чем с Дурслями.

Гарри захлопнул тяжелый том. В восемнадцатом веке определенно знали толк в маскирующих, изменяющих внешность и ауру заклинаниях и артефактах. То, что началось как попытки освоить анимагию (постоянные подначки Сириуса: «вот мы с Джеем в твоем возрасте…» заставляли упрямо осваивать новый и очень сложный раздел трансфигурации, впрочем, безуспешно), перешло в увлеченное исследование всевозможных способов изменения внешности. Гарри достало быть Избранным. На него показывали пальцем на улицах, шептались за спиной, а хотелось иногда побыть просто никому не известным, например… Марком Гаррисоном каким-нибудь. Никому не знакомым восемнадцатилетним волшебником, не обремененным грузом ответственности за весь магический мир. Поесть мороженого у Фортескью, поглазеть на витрины, зайти во «Все для квиддича» и присмотреть себе… да хоть шарф цветов сборной Болгарии! Побыть обычным.

Гарри провел кончикам пальцев по рельефной обложке фолианта, на которой был с удивительным искусством изображен человек: половина его лица была заросшей черной бородой, а вторая — гладко выбритой, один глаз зеленый, а другой черный, половина волос пшенично-золотистого цвета, а вторая — иссиня-черного. Действие метаморфомагии во всей красе.

Он колебался всего несколько мгновений, а потом подхватил тяжеленный том, шепнул заклинание, выведанное у Сириуса, которое позволяло безнаказанно выносить книги из родовой библиотеки, и аппарировал к себе в спальню. Завтрашний день обещал быть длинным и полным приключений.

***

У него получилось. Далеко не с первого и даже не с десятого раза, но получилось. Тонкая паутина заклинаний частичной трансфигурации и чар гламура с глубоко спрятанными узелками опорных точек были застрахованы от самых изощренных отменяющих заклятий и обнаруживающих подлог артефактов. Фактически Гарри, промучившись трое суток, создал себе новое лицо: чуть вздернутый нос, короткий ежик невзрачных серых волос, бледно-голубые глаза, красиво очерченные тонкие губы, высокие скулы. Кожа чуть светлее, чем его собственная, с редкими крапинками веснушек.

— Ну здравствуй, Марк Гаррисон, — срывающимся от волнения голосом сказал Гарри. — Пойдем гулять? Сириус умчался по делам Ордена куда-то к Мордреду на кулички, так что у нас с тобой два полностью свободных дня. У меня два полностью свободных дня! Потом либо Сириус вернется, либо Молли узнает, что я тут один.

Гарри внимательно осмотрел себя в зеркале, потрогал за нос, покорчил рожи, привыкая к мимике, подергал себя за волосы и в который раз порадовался, что Сириус еще тогда, на третьем курсе, потащил его к частному колдомедику и выправил зрение, позволив выбросить надоевшие очки на свалку.

— Кричер!

— Хозяин звал Кричера?

— Кричер, посмотри на меня, что ты видишь?

— Хозяин Гарри изуродовал себе лицо, да простит он старого Кричера.

— Ты бы узнал меня?

— Кричер хорошо знает наследника непутевого хозяина Сириуса. Кричер узнает.

— А так, если бы ты не знал?

— Хозяину нужно проверить свою работу артефактом. Кричер принесет. Знала бы моя хозяюшка Блэк, какой безголовый наследник у нее, как бы она плакала!

Домовик, продолжая тихо, но внятно бормотать, поплелся куда-то в недра старого дома, но вскоре вернулся, неся в вытянутых лапках круглое зеркало в старинной серебряной оправе.

— Что видит хозяин?

В зеркальце отражалась только его новая личина. Единственное, что наводило на мысль о том, что внешность не настоящая — легкое, едва заметное свечение, идущее по контуру лица.

— А это свечение никак убрать нельзя, Кричер?

— Хозяин хорошо поработал, он сильный волшебник, хоть и полукровка. Зеркало Правды — старинная реликвия великого, благородного, могущественного рода Блэк, больше такого нет ни у кого. Хозяин может быть спокоен.

— Если кто-нибудь спросит меня, скажи, что я читал всю ночь и теперь сплю, понял?

— Как прикажет хозяин, — домовик поклонился и исчез с громким хлопком, прихватив с собой артефакт.

Гарри, ощущая какую-то необъяснимую радость, как от давно планируемой проделки, быстро оделся в добротную мантию, обычную, по которой о нем нельзя было сказать ничего определенного, по привычке пригладил волосы, которые теперь вовсе в этом не нуждались, и в который раз порадовался, что зрение у него теперь в норме.

Подумав о том, не позвать ли с собой Рона, но отвергнув эту мысль как заведомо ведущую к провалу, он еще раз оглядел себя в зеркале.

— Марк Гаррисон, ученик Иствикской школы магии, сирота, родился в Англии, но потом эмигрировал в Америку к дальним родственникам. Приехал в Лондон на экскурсию. Вряд ли кто-нибудь спросит, конечно, но, как говорит Грюм «Постоянная бдительность!».