Брак на выживание

– Отдохни. – Он целомудренно поцеловал меня в щеку и поднялся. – С тобой посидит горничная.

Я послушно смежила веки…

Разбудил меня до отвращения бодрый голос:

– Ну-с, где тут моя пациентка?

Он немного тянул гласные, особенно «е», отчего речь его звучала протяжно и странно.

Я нехотя открыла глаза. Внешность у доктора была примечательная. Продолговатую физиономию украшали жидкая козлиная бородка и усики невнятного пегого оттенка, а недостаток растительности внизу лица сполна компенсировали пышные седые брови, жирными гусеницами нависавшие над глазками доктора. Ростом он был даже ниже меня, и на фоне рослого Ричарда казался чуть ли не ребенком. Зато на лацкане пиджака гордо посверкивал золотой значок целителя высшего ранга.

– Доброго вечерочка вам! – Доктор потер ладони и простер их надо мной. – Так-с, посмотрим.

За его спиной маячили все еще бледный и напряженный Ричард и Мэгги с тазом и полотенцем.

– Здравствуйте, доктор, – вежливо пролепетала я, борясь с желанием накрыться одеялом с головой.

Милейший доктор смотрел на меня как на интереснейший механизм, который было бы любопытно разобрать на части, а после собрать… если получится.

– Да-да, – отозвался доктор рассеянно, делая руками загадочные пассы над моим животом. От рук его тянулось слабое золотистое свечение и исходило приятное тепло. – Ну-с, чудненько!

Он деловито ополоснул кисти в поданном Мэгги тазу и вытер белоснежным полотенцем.

– Доктор… простите, не знаю вашего имени, – не выдержала я, от волнения вцепившись пальцами в край одеяла. – Что с ребенком? Он в порядке?

– Разве я не представился? – огорчился доктор. – Склероз, склероз… Доктор Уайтрейн, к вашим услугам, дорогая леди!

– Очень приятно, – пробормотала я, с трудом выдерживая неизвестность.

По счастью, доктор Уайтрейн долго мучить меня не стал.

– Все с вами в порядке, дорогая моя леди. Ребеночек жив-здоров, и никаких серьезных проблем я не нахожу, хотя поберечься будет нелишне.

Облегчение было таким огромным, что я чуть не лишилась чувств.

– Спасибо, доктор! Но откуда тогда эта боль?

Доктор пожал плечами и принялся рыться в своем чемоданчике.

– Причин может быть несколько. Да-да, несколько. Матка увеличивается, мышцы растягиваются, такое бывает на ранних сроках. Хотя может быть и магическое воздействие, кое-какие эликсиры… Вы ведь ничего не принимали, леди Блэкмор?

Я замотала головой:

– Что вы, доктор, я бы побоялась навредить ребенку.

– М-да? – Он подергал себя за бороденку. – А я бы сказал… Впрочем, не важно. Милочка, – обратился он к Мэгги, – принесите-ка кипяточку.

– Да, сэр! – Горничная бросилась выполнять поручение, а целитель, присев у окна, принялся что-то черкать в блокноте.

– Доктор, можно вас на минуту? – кашлянув, позвал Ричард.

– А? – Доктор удивленно на него покосился, но послушно засеменил вслед за Ричардом в коридор.

Что это значит? От меня опять что-то скрывают?!

Разволновавшись, я отбросила одеяло и на цыпочках выбралась из постели, молясь, чтобы не скрипнула половица. Прижалась ухом к двери и поежилась на сквозняке. Светлые боги, я же умру со стыда, если меня застанут за этим неблаговидным занятием! Но и оставаться в неведении я не могла. Из-под двери немилосердно дуло, зато удалось кое-что расслышать.

Ричард говорил так тихо, что ни слова не разобрать, зато фальцет доктора нет-нет да и прорывался.

До меня доносились отдельные реплики доктора, что-то втолковывающего Ричарду.

«Поберечься… воздержаться… супружеский долг… опасность…»

Неясные ответы Ричарда. И снова – звонкий голос доктора: «Никаких зелий!»

Что?! Я вцепилась пальцами в дверной косяк, не желая верить услышанному. Почему Ричард не рассказал обо всем открыто, зачем отозвал доктора? А главное, я не помню, чтобы мне давали какие-то лекарства! Выходит, Ричард подсунул мне какое-то зелье? Тайком?

Муж был так нежен, так заботлив, что к концу ужина все подозрения в его адрес стали казаться сущей нелепицей. Или это тоже действие зелья?! Эклеры! Должно быть, эта гадость была в них. Ричард отлично знал, что я не удержусь и попробую.

Меня вдруг сильно затошнило. Прижав руку ко рту, я бросилась в уборную. Там меня и застала вернувшаяся Мэгги.

– Миледи, да что же это такое?! – всплеснула руками она. – Милорд! Доктор! Сюда! Миледи, миледи, как вы?

Ответить я не могла. Обессилев от скручивающих желудок спазмов, я судорожно сжимала край умывальника, пока горничная вытирала мое лицо смоченным в прохладной воде полотенцем.

Муж ворвался в уборную, едва не снеся дверь с петель.

– Эмма, любимая, что случилось?

От притворного «любимая» к горлу вновь подступил ком. Должно быть, я сильно побледнела. Ричард без слов подхватил меня на руки и отнес в постель, рядом с которой уже приплясывал доктор, тряся козлиной бородкой.

– Ну-ка, ну-ка… – Он потер руки и принялся рисовать в воздухе непонятные символы. Знаки вспыхивали то зеленым, то золотым и медленно таяли, как сахар в остывшем чае. – Так я и думал. Вы просто переволновались. Нельзя же так, милая моя леди!

Я проглотила горький смешок, не глядя на хмурого мужа. Нельзя, кто бы спорил.