Брак на заказ

— Конечно, — он поднялся с дивана и протянул мне руку ладонью вверх. Я, слегка замешкавшись, вложила в неё свою.

И, несмотря на все мои переживания, снова стало как-то неловко и неспокойно от такой близости. Я нервно улыбнулась, бросив быстрый взгляд на его лицо. И будто снова почувствовала его губы на своих губах, окунулась в тепло его взгляда…

Тьма. А ведь тётя Роза всегда говорила, что никто не мешает работе больше, чем мужчина, от прикосновения которого замирает сердце.

Лив, не смей. Потом будет больно.

— Не будем задерживаться, — пробормотала я, вздрогнув, когда он положил руку на мою талию. — Там… Кхм… у нас дел много… ещё…

— Конечно! — подтвердил Роб, улыбнувшись, и нас тут же окутала тьма.

Никак не привыкну к этим ощущениям.

В нос ударил тяжёлый запах коньяка, так любимого Рашем, и табачного дыма. Кажется, кто-то неплохо проводил время в моё отсутствие. Но обыскав квартиру, ни Хайраша, ни Дрю я не нашла и, вопреки здравому смыслу, расстроилась. Что-то у меня всё-таки сердце не на месте. Пусть он и сволочь, скотина и предатель… Но всё же роднее него у меня никого нет.

— Весело тут у тебя, — выражая весь спектр недовольства, прокомментировал Роберт, поднял со столика пустую бутылку из-под коньяка и, понюхав, вернул на место.

— Не у меня, — поправила я начальство и ринулась в комнату к шкафу, в котором имелся потайной ящичек, о котором никто, даже Раш, не знал. — Вообще не понимаю и не знаю, что тут творилось в моё отсутствие.

Демон. Почему это похоже на оправдание? И с какого перепугу я оправдываюсь?!

Проклятье!

Я повернула ключик в скрытой замочной скважине, и, стукнув кулаком в нужном месте, поймала выскочивший прямо из внутренней стенки шкафа ящик.

— Это мне оставил дед… — пояснила я, выудив из ящика шкатулку и тут же откинув крышку. Все три вещи, составляющие моё скромнейшее наследство, были на месте, слава матери Окаш. — Не совсем понимаю, что именно всё это значит и зачем оно мне… Но думаю, что они имеют свою историю и с ними связаны сильные эмоции. По крайней мере, не меньшие, чем с перилами на лестнице в твоём доме.

— Даже не сомневаюсь, — кивнул Роберт, не отрывая взгляда от шкатулки и от моего “огромного” скарба. — В любом случае, почему бы не попробовать?

* * *

Я осторожно вытащила медальон из шкатулки. Так, словно он был из хрусталя, а не из металла. Перевела дыхание, зажав его между ладоней. У меня должно получиться… Не может не получиться…

Серые потоки…

В лицо дохнуло свежим ветром, словно я была не в душной квартире в центре столицы, а… в горах. И кажется, мне знакомо это место…

«Рассвет.

Совсем немного, и эта ночь останется позади. Как и три предыдущих. И от осознания того, что вместе с этой ночью закончится моя сказка, хочется взвыть.

Но никто не узнает о том, что творится у меня на душе. Одинокую слезу слижет сырой ветер. Я вернусь туда, где должна быть, и всё забуду… Или нет?!

Этого в принципе не должно было случиться. Узнай о моём позоре кто-то, кроме моего отца… Муж откажется от меня, мои дети пройдут мимо, не сказав и слова… Я знала цену с самого начала и всё же…

Внутри всё сжалось, а к горлу поднялся комок отчаянья… На глаза снова навернулись слёзы. Нельзя. Мне нельзя быть слабой. Мне нельзя показывать свои настоящие чувства.

Я судорожно вдохнула.

Нужно было держаться от него подальше с самого начала. Но разве это возможно? Как? Если от его голоса замирает сердце, а от его взгляда голова идёт кругом.

Я пыталась выбросить его из головы. Оставаться примерной женой, уговаривала себя, что всё закончится, и будущего у нас нет. Но…

И всё же я не смогла ему сопротивляться.

— Почему ты так рано поднялась? — его голос, хриплый со сна, вырвал меня из тяжёлых размышлений.

— Утро… — протянула я в ответ, словно этим всё и так сказано, но перевела дыхание и добавила: — Мне пора возвращаться в селение.

И всё же так и не смогла заставить себя обернуться, посмотреть ему в глаза. Более того, облокотилась на подоконник, словно вся тяжесть мира рухнула мне на плечи в этот момент. И обнажённой кожи снова коснулся прохладный ветер с запахом горной лаванды. Таким я и запомню это утро. И, наверное, возненавижу лаванду, которая будет напоминать мне об этом моменте до конца моей жизни.

— Ты можешь не уходить…

Так просто. Он так просто предлагает мне бросить свою жизнь, словно это как выбросить старую изношенную одежду. Хотя… Как ему понять, что для меня значит мой мир, моё селение… Как много для меня значат мои дети. И кем я буду, если брошу отца?

— Знаешь, что не могу, — у меня всё же получилось ответить спокойно, даже холодно, несмотря на то, что в груди бушевало пламя, поедающее моё самообладание.

Скрипнула кровать за спиной. Половица.

И я подобралась. Выровнялась.

Его дыхание обожгло обнажённую кожу спины. Пальцы коснулись плеча и скользнули вниз.

— Останься.

Как жестоко просить меня об этом. Потому я не стану отвечать.

— Рассвет, — словно лучше ответа я не могу придумать.

Он убирает руку, и я просто кожей чувствую, как рушится мой замок из песка, выстроенный на берегу неспокойного моря.