Брак по любви

В лаборатории никогда не берут трубку. Телефон просто трезвонит и трезвонит. Кто-нибудь вечно торопит результаты анализов, так что Ясмин их не винила. Но все равно не могла не раздражаться. Быстрее сходить туда самой.

Уже в дверях она увидела, что ей навстречу по коридору идет Джо.

– Можем поговорить?

Они сошлись у третьего окна, на полпути. Окна с дымчатыми стеклами в коридоре были затянуты проволочной сеткой и заламинированы желтоватой пленкой, чтобы пропускать как можно меньше света.

– Мне нужно сбегать в подвал, – сказала Ясмин. – Лаборатория никогда не отвечает на звонки.

– Ты в последнее время тоже, – улыбнулся он.

– Я отвечаю, – ответила она. – То есть отвечала.

Они разговаривали пару дней назад, но в течение почти недели, прошедшей с момемнта церемонии награждения Гарриет, он звонил и оставил множество голосовых сообщений. Прислал миллион эсэмэсок с извинениями. Ясмин ответила на парочку, напряженно раздумывая над каждым словом и стараясь найти верный тон – с холодком, но не враждебный.

– Я не жалуюсь, – сказал Джо. – Просто хотел увидеться и поговорить.

– Здесь? Мы не можем разговаривать здесь.

Мимо, толкая перед собой капельницу, прошаркал пациент в пижаме и халате. Приостановившись, чтобы выкашлять свои легкие, он пошел дальше.

– Знаю, но, может, встретимся вечером?

Джо был в серо-зеленой льняной рубашке на пуговицах с накладным карманом. У него был талант выглядеть отлично, но так, словно он не заморачивался по поводу одежды.

Ясмин опустила взгляд на свое нежно-голубое платье. Она знала, что ей идет квадратный вырез и ее волосы удачно лежат. Сегодня она накрасила ресницы тушью вместо того, чтобы, как обычно, по-быстрому смазать их вазелином. Она стала тщательнее следить за своей внешностью.

– Только не сегодня, – сказала она. – Я встречаюсь с друзьями из университета, с которыми не виделась целую вечность. – Это была правда, но, даже будь Ясмин свободна, она бы еще немного его помариновала. Не могла же она позволить ему так просто отделаться.

– Ладно, – сказал он. – Не хочу давить…

– Просто объясни почему, – сказала она. – Почему ты это сделал?

Джо опустил взгляд в пол и закусил губу.

– Она красивее меня?

Он в упор посмотрел на нее ясными, горящими голубыми глазами.

– Что? Конечно нет, как можно?

– Это потому, что я бревно в постели?

– Ясмин! Нет! Что за… Нет! Неужели я вызываю у тебя такие мысли?

Его голос звучал так взволнованно, так искренне, что она чуть не расчувствовалась. Только не сейчас. Слишком рано позволять себе слабость.

– Тогда почему? Объясни!

Коридор был неподходящим местом для разговора – мимо проходили люди, по лестнице гремели тележки, стучали шаги, непрерывно звякали открывающиеся и закрывающиеся дверцы лифта. В любую минуту могла появиться Ниам.

Джо провел рукой по волосам. Открыл рот. Он выглядел измотанным.

– Я не… что… нет объяснений… Я не могу…

Лифт в конце коридора снова открылся и извергнул мужчину с телекамерой. За ним последовала женщина со штативом, потом – еще один мужчина с большим микрофоном. Следующим вышел профессор Шах с целой свитой больничных администраторов. На шее у каждого висели бейджи на желтых шнурках. Процессия, возглавляемая пятившимся оператором, медленно прошествовала по коридору.

– Все случилось само собой, – сказал Джо. – Мне так невероятно жаль. Это случилось само собой.

– Как? Как это случилось? Как такое может произойти само собой?

– Ну хорошо… Мы познакомились в гостях у Грэма, ты его знаешь, он еще работает в Королевской Лондонской больнице…

– Значит, все твои друзья в курсе? – Она не сводила взгляд с профессора Шаха, чьи редкие появления в отделениях смахивали на визиты сановников. Шах был в костюме и при галстуке, причем галстук болтался на груди, хотя должен был быть заправлен в рубашку. Он не снимал пиджак и, уж конечно, не закатывал рукава.

– Господи, нет! Никто ничего не знает. Я этим не горжусь!

– Даже Гарриет?

– Нет, конечно.

– Значит, вы познакомились у Грэма и все случилось само собой?

– О боже, как это произошло? Она положила руку на мою ногу под столом, протерлась мимо меня в кухне… Такое ощущение, что я ищу себе оправдания… Когда пришло время расходиться…

– Джо! Я не хочу слышать! Мне не нужны противные подробности о том, как ты переспал с этой женщиной.

– Но… – Он моргнул и прижал большой палец к подбородку. – Прости.

– Если бы я не выяснила все случайно, ты бы рассказал мне?

– Не знаю. Надеюсь, что да, я собирался… Но, если честно, не знаю, потому что в глубине души я надеялся, что ты никогда не узнаешь, и думал, что это только напрасно причинило бы тебе боль. Прости. Я ничтожество.

Ясмин посмотрела на него. Джо выглядел таким несчастным, что она сжалилась.

– Ладно, – сказала она. – Спасибо за честность.

По крайней мере, он не выдал ей гладкую беспечную ложь о том, что непременно признался бы в неверности. Надо отдать ему должное хотя бы за это.

– Смотри, кто идет, – сказала Ясмин.

Джо оглянулся через плечо.

– Это ведь Шах, да? Вот уж кто себя обожает!

– Тсс, – зашипела Ясмин. – Он услышит.

Свита уже почти поравнялась с ними.