Брак по-Тьерански (СИ)

   - Ага, и ноги вырастут.

   - Приставим. Слыхал такое слово: протезы? Ты еще спляшешь на собственной свадьбе!

   Морей усмехнулся.

   - Свадьба? Скажете тоже! Кому я нужен, калека?

   - Найдем, найдем. Хочешь, я познакомлю тебя с одной из своих внучек?

   - А чего у нее не хватает? Руки или ноги?

   - Она кривая на оба глаза, глухая на оба уха и нос на боку. Ну что, договорились?

   - Не знаю, - улыбнулся Морей. - А как насчет языка?

   - Мелет с утра до вечера бесперестанку. Не соскучишься!

   - Тогда все в порядке, как раз пара, - он подмигнул Уотеру. - В крайнем случае можно будет развестись, а?

   Уотер нашел в себе энергию стряхнуть оцепенение и улыбнуться незамысловатой шутке.

   - А где колечко? - продолжал между тем Морей. - Разонравилось?

   - Продал, - ответил Уотер кратко.

   - А разве оно чего-нибудь стоило? - поинтересовался Сэм.

   - Да, маленько.

   Морей откинулся на подушку и сдвинул брови.

   - Время процедур, - сказала медсестра, заводя в палату передвижной столик с целой кучей разложенных на нем препаратов.

   - Выздоравливай, - сказал отшельник, поднимаясь. - Завтра я не приду, но ровно через 2 дня заглянем непременно.

   - Вы точно не улетите без меня? - проговорил Морей дрогнувшим голосом.

   - Мы, кажется, договорились насчет свадьбы, а какая же свадьба без жениха? - усмехнулся старик лукаво.

   - А всерьез?

   - Разве я когда-нибудь говорил не всерьез? Я уже принял решение, теперь дело за тобой.

   - Если вы меня отсюда заберете, я согласен жениться хоть на кикиморе, - прошептал Морей в отчаянии.

   Старый отшельник кивнул, соглашаясь. В коридоре он сказал ребятам:

   - Ждите меня внизу, я скоро выйду, - и ушел.

   Парни выбрались на улицу.

   - Я слышал, ты нашел постоянную работу, - сказал Уотер Сэму.

   - Я уже уволился. Думал, меня сразу заберут - и айда. А получилось - зря, приходится задерживаться из-за Морея.

   Последнюю фразу Сэм произнес чуть ли не со злостью. Точнее, с сожалением, но Уотеру вдруг показалось диким обида Сэма на то, что его друг не останется брошенным на чужой планете.

   - А ты попытайся снова, - посоветовал он, сощурившись.

   - И то правда, - поспешил согласиться Сэм. - Ну, я побежал тогда. Увидимся!

   И он действительно удалился, да так быстро, что Уотер и глазом не успел моргнуть. "Какой фокус порой выкидывает над нами жизнь, - подумал он. - Давно ли Сэм дышал ноздря в ноздрю с приятелем, а теперь стал таким, как все."

   Уотер не осуждал Сэма, ни в коем случае, первый закон города гласил: "Ты выжил - значит ты прав". Сэм сумел приспособиться, и он был нисколько не виноват в том, что Морей сейчас лежал в больнице, но убедиться еще раз в справедливости давней истины Уотеру было почему-то неприятно. Он отвернулся к больничному крыльцу и вновь увидел старого лесовика с Безымянной.

   - Ну как? - спросил он с надеждой. - Долго они еще продержат Морея?

   - Месяца полтора-два. Иначе ему не выдержать перелета. А где Сэм?

   - Побежал на работу, - объяснять подробно Уотеру не хотелось.

   - Молодец, коли так. А ты?

   - А у меня ее нет.

   Старик кивнул.

   - Прежде чем покупать товар, его надо хорошо просмотреть, - сказал он. - Ты должен себя испытать, потянешь ли ты воз, за который берешься.

   - Я потяну, - возразил Уотер. - Я жилистый.

   - Проверим. Считай, что я тебя уже взял. Приходи завтра в 9 часов к "Голубому лучу". Знаешь, где это?

   - Знаю.

   "Голубой луч" был гостиницей, где останавливалась Бинка.

   - Договорились.

   Не прошло и недели, как Уотер понял, почему сомневался старый отшельник, выдюжит ли он. Постоянная работа только издали казался парням из квартала нищеты пределом мечтаний. На самом же деле, заполучив ее, редко кто из них не начинал втихаря проклинать и жизнь, и все на свете.

   Вставать каждый день в одно и то же время, спешить на подземку; там, затиснутый в толпу таких же "счастливчиков", Уотер должен был самоотверженно прокладывать себе курс к нужному рукаву людского потока. Ездить приходилось в час пик, и толпа продвигалась медленно, очень медленно, хотя и упорно. Сопя в затылок друг другу, пытаясь изо всех сил как можно дальше отодвинуться от соседа, люди целеустремленно перемещались и, казалось, упади кто - его сомнут. Уотер не падал, но подземку он ненавидел всей здоровой ненавистью молодого, жаждущего свободы организма.

   Его удивляло, почему раньше он совершенно иначе относился к данному объекту городского быта. Даже наоборот, до этой самой постоянной работы Уотер видел в пользовании подземкой некий шик, не доступный слабым нервам праздной публики. Теперь же подземка его раздражала. Возможно потому, что отказаться от пользования ею в его ситуации было невозможно: более быстрого и более дешевого средства передвижения в Спейстауне не существовало. А, может, раздражался Уотер из-за того, что раньше он выбирал для ездок время, когда народа было поменьше. Да и вставал он по утрам, когда хотел, а мог и вообще не выходить на промысел, если предыдущий день был особо удачным. Вылезать из дома с сытым желудком Уотер не привык.