Брак по завещанию

Глаза у Фрэнка все еще были мутными; он бросил на Джека косой взгляд и, пошатываясь, заковылял к двери впереди отца. На крыльце они оба в один голос громко окликнули Рэнди, и Джек, стоя в дверях, видел, как младший сын быстро прибежал к ним.

Джек был недоволен собой — зачем он позволил незнакомому юнцу ухаживать за Луизой? — и почувствовал облегчение, когда увидел, что она вышла из-за угла дома и помахала Рэнди на прощание с приветливой улыбкой. Тот, в свою очередь, вскочив в седло, широко улыбнулся и приподнял шляпу, прощаясь с девушкой. Потом, без дальнейших церемоний, трое Краунов унеслись галопом прочь.

Джек взглянул через плечо на Тринити:

— Я скоро присоединюсь к вам. Сначала мне нужно кое-что сказать Луизе.

Тринити в ответ только прикусила нижнюю губу, кивнула и, повернувшись, ушла в кабинет.

Джек понимал, что она злится, но не знал, имеет ли она представление, что и он порядком рассержен. Он проехал тысячи миль не за тем, чтобы его прилюдно отчитывали. И, само собой, не намерен был допускать, чтобы нервные взрывы и мстительная предубежденность мешали ему изучать все способы спасения «Сломанной шпоры». Продажа собственности Краунам, разумеется, не выход из положения, но есть ведь и другие возможности.

Но она права в своих суждениях об их сущности, во всяком случае, в суждениях об этом ублюдке Фрэнке, отметил он про себя, дожидаясь, когда к нему подойдет Луиза.

Глаза у девушки перестали сиять, точно звезды, едва Рэнди скрылся вдали. Испустив медленный мелодраматический вздох, Луиза наконец заметила двоюродного брата и бросилась к нему на шею.

— О, Джек, как я счастлива, что ты привез меня сюда!

Джек прижал ее к себе и внимательно посмотрел на лицо Луизы.

— Он не позволил себе никаких вольностей по отношению к тебе?

— Вольностей? — Луиза рассмеялась восторженно. — Он такой застенчивый, дальше некуда. И самый милый мальчик из всех, кого я знала. Он помогал мне складывать белье и, когда наши пальцы соприкасались, вздрагивал, извинялся и пятился так поспешно, что даже упал на корзину.

Джек усмехнулся, представив себе эту картину.

— Что ж, приятно слышать. Его братец — грубая деревенщина, да и отец, как мне кажется, недалеко от него ушел.

— Рэнди вел себя как настоящий джентльмен. А ты обратил внимание, какие у него чудесные голубые глаза?

Я просто таяла от каждого его взгляда. — Луиза взяла Джека за руку и спросила ласково:

— Можно пригласить Рэнди в воскресенье к нам на обед? Я знаю, что Тринити терпеть не может его отца…

— Она считает, что это он убил ее дедушку, так что скорее всего Рэнди не состоит в ее списке возможных гостей за обедом. Я уверен, что поблизости найдутся и другие голубоглазые юноши, которых ты вполне можешь пригласить на обед. На твоем месте я постарался бы забыть о Рэнди. Сомневаюсь, что тебе доведется еще раз с ним встретиться.

Луиза вроде бы намеревалась спорить, но только покачала головой со словами:

— Я не позволю тебе портить такой хороший день своими предсказаниями, Джек Райерсон. Тебе надо куда-то идти?

— Пожалуй, что и так, — признался Джек и погладил Луизу по щеке. — Радуйся своему чудесному дню, милая.

И присмотри, пожалуйста, некоторое время за Мэри и Джейни, хорошо? Нам с мисс Стэндиш надо обсудить кое-что очень важное.

Глава 7

Тринити расхаживала по кабинету деда, обмахиваясь его завещанием и надеясь, что справится со своими чувствами до возвращения Джека. Она должна вести себя спокойно и быть объективной, если хочет снова взять под контроль будущее партнерство, К несчастью, она даже не могла взять себя как следует в руки! Образ Джека, схватившего Фрэнка Крауна за глотку, полностью завладел ее воображением. Сердце бешено колотилось о стенки грудной клетки. Она говорила Джеку, что он станет для нее героем, если спасет ранчо, но он уже заслужил этот титул — вместе с ее вечной благодарностью — в одно молниеносно краткое мгновение.

Разве Джейни так не сказала? «Джек теперь герой — он защитит вас». А Луиза выразила это еще более ясно:

«Теперь вы тоже одна из женщин Джека». И Джек сам подтвердил ее слова, запретив Фрэнку приближаться к «его женщинам» и разговаривать с ними.

Возбуждение Тринити росло с каждой секундой, она была почти в панике. Ей не следовало настаивать на немедленной встрече с ним. Надо было убежать в ярости и отказаться говорить с ним сегодня.

«Сделай это сейчас, — посоветовала она себе, рванувшись к двери. — Попроси Элену передать ему, что ты плохо себя чувствуешь и просишь тебя не беспокоить».

Но едва ее пальцы коснулись дверной ручки, как раздался громкий стук в дверь; сразу после этого дверь распахнулась, и Джек вошел в комнату. Он выглядел в точности так, как хотелось бы выглядеть ей самой: спокойный, уверенный в себе, непроницаемый. Тринити отступила на шаг и залепетала:

— Я считаю, что нам следует отложить эту встречу, сэр, из опасений сказать что-нибудь недопустимое в пылу раздражения.