Брак ради мести

В ответ Фэллон что‑то пробормотала себе под нос.

– Что ты сказала?

– Ничего, – ответила она. – Надеюсь, ты везешь меня к себе для того, чтобы накормить. Я ужасно проголодалась. Когда ты мне позвонил, я собиралась поехать домой, поужинать и принять ванну.

Гейдж представил себе обнаженную Фэллон, лежащую в ванне с пеной, и его бросило в жар.

– Я могу организовать и то и другое.

– Я поужинаю с тобой, но ванну я буду принимать, когда вернусь домой.

– Вот черт! Я надеялся, что ты захочешь, чтобы я и в этом составил тебе компанию.

– Это исключено, Кэмпбелл. Если ты не забыл, мы с тобой договорились, что у нас не будет близости до свадьбы.

– Только не говори мне, будто ты не испытываешь искушения. Я отлично умею тереть спину.

– Даже не сомневаюсь. А теперь лучше сосредоточься на дороге.

Когда они приехали в его пентхаус, он сразу прошел на кухню, чтобы приготовить стейк и салат. Фэллон сняла туфли и жакет и присоединилась к нему. Он заметил, что она достала из шкафчика два бокала и штопор из ящика. Затем она открыла бар и выбрала бутылку красного вина. Очевидно, ей захотелось расслабиться.

Подойдя к ней, он взял у нее штопор, откупорил бутылку и налил им вина. Фэллон взяла бокал и устроилась на диване.

– Я хочу извиниться перед тобой за поведение моих родителей, – сказала Фэллон после долгого молчания.

– Почему ты за них извиняешься? – спросил Гейдж, положив мясо в микроволновую печь для разморозки.

– Потому что…

– Остановись, Фэллон.

Она понятия не имела, что означало выбраться из мира бедности, в котором у человека нет перспективы. Точнее, выползать оттуда дюйм за дюймом и бороться за место под солнцем. Работать день и ночь и достигнуть высот.

Его злило то, что родители Фэллон смотрели на него сверху вниз. Генри считал, что он недостаточно хорош для его дочери. Нора думала иначе. Она ясно дала Гейджу понять, что будет рада видеть его рядом с Фэллон, если он решит финансовые проблемы Стюартов. Ее реакция вызвала у Гейджа отвращение, но он быстро напомнил себе о своей цели.

Достав из холодильника все необходимое для салата, он начал резать овощи.

– У меня такое ощущение, будто ты на меня злишься, – мягко произнесла она. – Встретиться так рано с моими родителями было твоим решением. Я бы сама им все сказала, когда подошло время.

– И когда это произошло бы? В день нашей свадьбы? – спросил он, достав из микроволновки стейки и посыпав их приправой.

Фэллон пронзила его взглядом:

– Нет. Я просто хотела сказать, что ты поторопился, а теперь злишься, потому что тебе не понравилась реакция моих родителей. Ты не дал мне время, чтобы их подготовить.

– В этом не было смысла, – ответил Гейдж, поставив в холодильник миску с салатом. – Они никогда не одобрят наш брак. Что сделано, то сделано. Они все знают, так что мы можем назначить дату свдьбы, – добавил он, положив стейки на решетку гриля.

– Ты дашь мне перевести дух, черт побери?

«Нет», – подумал Гейдж. Если он будет тянуть время, она может передумать. А он уже позвонил своему нотариусу и распорядился, чтобы тот составил брачный договор.

– Если я был слишком напорист, прошу меня простить, – ответил он. – Но я не вижу причин. Я подумал, что нет смысла откладывать неизбежное. Что ты хочешь как можно скорее спасти «Стюарт технолоджис».

На щеках Фэллон проступил румянец.

– Разумеется, я этого хочу. Я просто… – Замолчав, она сделала глоток вина.

– Просто что?

– Ничего. – Взяв со столика свою сумочку, она достала из нее мобильный телефон. – У тебя уже есть идеи относительно даты?

– Думаю, первое октября прекрасно нам подходит.

– Но как мы сможем организовать пышную свадьбу за месяц?

– Мы обратимся за помощью к твоей матери, – ответил он, зная, что Нора Стюарт не откажется. – Ведь она так любит тратить деньги.

– Как ты научился готовить? – спросила Фэллон у Гейджа, отрезая кусочек стейка.

Сама она не обладала кулинарным талантом и была удивлена тем, как ловко он управляется на кухне.

– Меня научила мама, – ответил он. – Когда у нее было много работы, ей было некогда готовить для меня. Зачастую вечерами мне приходилось довольствоваться собственной стряпней.

Фэллон вдруг стало стыдно. Она никогда не думала, кто заботился о Гейдже, пока Грейс трудилась на кухне в главном доме.

– Прости меня, Гейдж.

– За что?

На ее глаза навернулись слезы.

– За все. За то, что я не думала о тебе, когда твоя мать обслуживала мою семью. Тогда я не думала ни о ком, кроме самой себя, и теперь жалею об этом. – Гейдж пристально смотрел на нее. Выражение его лица было непроницаемым, но Фэллон заставила себя продолжить: – Прости, что я тогда солгала своему отцу и обвинила тебя в том, что ты меня соблазнил. Когда он нас застал, он был так разъярен, что я испугалась. Я не знала, что он может сделать. Я не хотела его разочаровать и потерять его любовь.

– Сомневаюсь, что из‑за одной‑единственной ошибки ты лишилась бы его привязанности.

Фэллон опустила голову:

– Может, да, а может, и нет. Я пытаюсь дать объяснение тому, что я сделала.

Гейдж положил вилку:

– Я тебя внимательно слушаю.