Брак с незнакомцем

– Если это так, то можешь быть уверен – будь она доставлена в Алжир на продажу, ты об этом узнаешь. Писцы дея заносят в городские книги каждую новую партию пленников, попадающих в город. Найди эти списки – и ты найдешь свою сестру. Однако мне следует предупредить тебя – самых красивых женщин тут же перекупают мелкие торговцы.

– Завтра я постараюсь что-нибудь разузнать, – сказал Тобиас. – Может быть, мне удастся просмотреть городские книги.

Кушанья им подавала целая армия слуг в белых халатах и голубых шелковых тюрбанах. Их разносили на длинных серебряных подносах – здесь были и рыба, и мясо, и сладости. Еда была невероятно вкусной, ароматной и приправленной разнообразными специями. Запивали ее самыми лучшими винами. Ровена с удовольствием съела что-то незнакомое, но очень лакомое; от остроты блюда у нее горело нёбо.

Беседа потекла медленнее; за хорошей едой, щедро орошаемой сладким вином, торопиться было некуда. Тобиас тоже никуда не спешил. Разговор мог бы продолжаться весь вечер, если бы к Ахмеду не подошла женщина – ей нужно было ему что-то сказать. Она тоже появилась словно бы из ниоткуда. Будучи босой, перемещалась она совершенно бесшумно, словно скользила по мраморному полу, и, если бы не серебристое позвякивание ее украшений, Ровена сочла бы ее привидением.

Женщина взглянула на темноволосого привлекательного гостя, прищурилась, и ее широкое лицо осветилось узнаванием. Она громко рассмеялась.

– Мистер Сирл! Приветствую вас! – низким, глубоким голосом произнесла она.

Фигура вошедшей напоминала эротическую статую. Она была пышнотелой до такой степени, что еще фунт-другой превратил бы ее в уродливую толстуху. Однако этого не случилось. Она сумела сохранить свои формы и изгибы в нужных местах, и к тому же ее движения отличались легкостью и грацией. У нее тоже была темная кожа, однако не такая темная, как у хозяина дома, а ее губы и изящно вырезанные ноздри были несколько утолщенными.

Тобиас встал и с уважением поклонился:

– Фатима! Мое сердце сразу согрелось при виде вас.

– Вы почтили нас своим присутствием. – Она посмотрела на Ровену. – Вы и ваш товарищ. Но кто это?

– Роуэн – мой личный юнга. – Тобиас тоже посмотрел на нее и едва заметно улыбнулся, будто напоминая ей об их тайне. – Роуэн, Фатима – старшая жена Ахмеда.

Ровена распахнула глаза и против своей воли уставилась на Ахмеда, не веря услышанному.

– Старшая жена? – выпалила она, прежде чем ум приказал ей держать рот на замке. – У вас больше одной жены?

Ахмед, по всей видимости, ничуть не смутился, поскольку его губы раздвинулись в ослепительной улыбке. Напротив, изумление Ровены его, кажется, позабавило.

– Тобиас, твой юнга явно не знаком с нашими законами и обычаями. Фатима – моя первая жена, – пояснил он Ровене и с гордостью продолжил: – У меня есть еще две, Шилла и Зидана, но они не такие умные, как моя старшая жена.

Как будто они ожидали этого знака, из-за тонкой занавески появились две красавицы, каждая с подносом с угощением, и встали рядом с Фатимой. Первая, Шилла, была высокой и черной, как эбеновое дерево, с прекрасными миндалевидными глазами. Вторая, Зидана, была меньше ростом, и ее кожа имела оливковый оттенок. Ее большие карие глаза были обведены черной краской, что придавало им еще больше выразительности и яркости.

Обе были стройными, идеального телосложения. И на Шилле, и на Зидане были свободные шелковые шаровары и короткие корсажи, обтягивавшие грудь и обнажавшие животы. Их шеи украшали золотые ожерелья тонкой работы, с посверкивающими драгоценными камнями, а руки – множество тонких золотых браслетов. Лица обеих прикрывали короткие вуали – от глаз до подбородка, сделанные из прозрачной ткани.

Наслаждаясь восточными фруктами, Ровена в то же время не выпускала из вида Тобиаса. Все три жены в прихотливых позах расположились на подушках рядом с ним и весело щебетали на арабском, причем Тобиас живо им отвечал. Беседа то и дело прерывалась взрывами женского смеха, похожего на звон колокольчиков.

Он чувствовал себя замечательно, улыбался, болтал с Шиллой и Зиданой, и его глаза блестели от удовольствия – пока не встретился взглядом с Ровеной. Она смотрела на него в упор. Ее губы искривляла непонимающая, вопросительная полуулыбка, а брови хмурились. Наконец она резко отвернулась, потому что на мгновение ее охватила ревность.

Ахмед посмотрел на довольного Тобиаса, который внимательно слушал Фатиму. До этого он уже не раз заставил покраснеть Шиллу и Зидану, отпуская комплименты их красоте. Теперь его улыбка и слова предназначались Фатиме, однако глазами он постоянно искал своего личного юнгу.

Ахмед оглядел красивого стройного юношу, а затем своего друга. Он хорошо знал Тобиаса и заподозрил, что здесь кроется какая-то шутка, проказа с его стороны. Он опять посмотрел на юнца, который тоже таращился на него, с уже новым интересом. Несколько минут он молчал и раздумывал, потом заговорил:

– У меня для тебя сюрприз, Тобиас. – Ахмед улыбнулся. – Это будет в своем роде откровение и для твоего товарища.