Читаем Брак у народов Центральной и Юго-Восточной Европы полностью

В это время к невесте приезжал жених с оркестром и гостями. В избе за столом сидели староста и старостина, а невеста со старшей друхной ходили под музыку по кругу, остальные друхны шли за ними и пели, обращаясь к приехавшим:

Ро со że — ście przyjechali.Staneliście w sieni?Je po to, po to, moja Marysia,Ażebyśmy cię wzięni.Зачем приехали,остановились в сенях?Эй затем, затем, моя Марыся,Чтобы тебя взять замуж.

Старостины, сидя за столом, пели:

Wydaj matula zieleZ komory na wesele.Отдай, матушка, деревцо Из коморы на свадьбу.

Старшая друхна отвечала им, танцуя:

Ziele na boru rosło,Driś na wesele poszło.Деревце в бору росло,Сегодня на свадьбу пошло.

На веньчинах танцевали, двигаясь по кругу — «в коло», все танцы сопровождались песнями, в которых нередко обращались к кому-нибудь из танцующих.

Во время танцев «сваташкове» или «дружбове» (дружки жениха) в сенях делали рузгу жениха. Для этого они брали еловую ветку, обвешивали ее стеблями гороха. Под рузгу сажали курицу и клали два яйца. В избе один из сватошков держал эту рузгу, а другой — колючий чертополох. Кроме того, небольшие рузги из перьев и листьев были у каждой старостины. После танцев маршалек в сопровождении сватий и друхен торжественно вносил большую, главную рузгу, которую приготовили друхны. Она называлась также «пальмой», «венцом» (palma, wieniec). Сверху на каждой ее ветви было яблоко или пучок листьев. Большую рузгу маршалек выносил на середину избы и держал ее не один, а вместе с женихом и невестой. Старостины «покупали» ее у друхен. Во время торга им показывали вместо главной другие рузги, а также колючий чертополох. Все кричали о своей рузге: «Моя лучше!».

Когда торговля заканчивалась, старостины получали главную рузгу и ставили ее на стол, а невеста отдавала одной из старостин кольца и готовилась к розплецинам. Начинались танцы с деревцем-рузгой. Вначале танцевали староста со старостиной, затем маршалек, сват, жених с невестой. Наконец, «зеле»-рузгу отдавали вновь маршалку. Невесту сажали на стул посредине избы, и происходил обряд расплетания косы невесты ее братом. Когда он делал вид, что хочет отрезать косу, жених ее выкупал.

В некоторых районах Польши вечером накануне свадьбы, по обычаю, били старые горшки и стекло под дверями невесты. Рано утром невеста должна была вымести этот мусор (Силезские Бескиды, Опольская Силезия, Великопольша). Название этого обычая «полтерабент», «полтроване» (połterabend, połtrowanie), как и районы его распространения, где в прошлом было смешанное польско-немецкое население, позволяют предположить, что он заимствован от немцев.{38}

Среди давних свадебных обычаев большой интерес представляет пиршество замужних женщин у невесты накануне венчания. Они пели и танцевали, ели и пили до утра. Никто из девушек — подруг невесты в этом пиршестве не участвовал, не было на нем ни мужчин женатых, ни парней. Это пиршество знаменовало, по-видимому, вступление невесты в возрастную группу женщин.

В свадебное утро вновь приглашали гостей на свадьбу. Этот обычай в краковских деревнях назывался «игрой на добрый день», «хождением по добрый день». По деревне ходили дружбы с музыкантами. Деревенский оркестр играл вначале около дома жениха (если он жил в одной деревне с невестой), затем по очереди под окнами дружек, свадебных старост и в конце — невесты. Играли и пели, приглашая гостей до тех пор, пока они не выходили и не платили за приглашение.

К свадьбе пекли обрядовый хлеб — «колач» (kołacz — западные районы страны), «коровай», «короваль» (korowaj, korowal — восточные районы). На каравай шла преимущественно пшеничная мука и только в некоторых районах ржаная. Его украшали птичками, фигурками людей (сват, сваха и т. д.). Выпечка каравая сопровождалась песнями и некоторыми обрядами. Так, женщина, которая сажала на деревянной лопате каравай в печь, после этого выбегала из избы и забрасывала лопату на крышу. В некоторых местностях на крышу бросали кусочки свадебного теста для птиц.

Известны были так называемые «весельные хлеба» (chleb weselny) — это четыре больших пирога из ржаной муки (окрестности Вельска). В некоторых местах весельным хлебом когда-то называли именно «короваль», что нашло отражение в обрядовых свадебных песнях.{39} Кроме большого хлеба, выпекали малые — разной формы «шишки», «стулини», «бычки», «гуски», «гонски» (szyszki, stuliny, byczki, huski, gąski).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология