Брак у народов Центральной и Юго-Восточной Европы

В костел жених и невеста со своими дружками всегда ехали отдельно. Так, в Поморье в первой повозке ехала невеста — по местному названию «брутка» (brutka) — с друхнами и музыканты, во второй — жених, называвшийся здесь «бруткон» (brutkon), с товарищами — «пахолками» (расhołki). В познаньских деревнях невеста отправлялась в костел в одной повозке со «свахнами» (swachny) — подружками, которые кричали о ней: «Ой, наша! Ой, зелена! О, веселко», «О, светится». Молодой со своими друзьями ехали на венчание верхом. Также и у прусских мазур в костел брутка-невеста ехала в одной повозке со свахной, которая называлась здесь «браутмуттер» (brautmutter — добрая жена). В краковском свадебном поезде невеста находилась в повозке, жених со своей дружиной — верхом на конях. В повозках ехали все остальные свадебные гости. По обычаю, все они давали вознице невесты деньги «на кнут». В тех случаях, когда костел был близко, бывало, что на венчание все отправлялись пешком: невеста, жених, их дружины, остальные гости, музыканты.^{44} По дороге в костел примечали все, что, согласно народным приметам, предсказывало молодым счастливую или несчастливую жизнь. Если по дороге в костел что-нибудь ломалось в упряжке, шел дождь или снег, то считалось, что жизнь молодых будет несчастливой. Частые ссоры молодых будто бы можно было вызвать, протащив из мести перед свадебным поездом кота за хвост (молодые будут «драть котов», т. е. ссориться), и т. п. В костеле наблюдали, кто из молодых держит сверху руку: если жених, то он будет верховодить, и наоборот. Верили, что в случае когда старшей друхне удавалось накрыть вуалью или какой-нибудь частью одежды невесты ноги молодожена, то в семье главенствовать будет жена, а чтобы было наоборот (главенствовал муж), старший дружба должен откинуть то, что набросили (Мазовше, Краковское воеводство).^{45}

После венчания молодожены отправлялись в обратный путь обычно в одной повозке, а старшая друхна со старшим дружбой и сватом — в другой. Однако в Поморье, например, из костела возвращались в том же порядке, как ехали на венчание. Дорогу свадебному поезду в нескольких местах преграждали «брамами» (brama — ворота из жердей и прочего). Выкуп (водка, пиво и др.) за проезд давал старший дружба или староста. Девушки кричали: «О, весулко», «О, наша!» и т. п. В познаньских деревнях наблюдался также интересный обычай: жених в шутку пытался ускакать от остальных, парни его догоняли и возвращали. По другому еще обычаю, старший дружба бежал что есть силы вперед к поджидавшим его мальчикам, брал у них кувшин с водой и прялку (kądziel). Вернувшись, он отдавал прялку невесте, при этом ударял ее кнутом, чтобы всегда внимательна была при прядении, пил воду и отдавал ей кувшин. Она его старалась облить водой, когда он вновь в шутку ударял ее кнутом.^{46}

Свадебный поезд останавливался на границе селения, дружба ломал кнут у первого возницы, за это должна была заплатить друхна. Молодые слезали с повозки. Тогда жениху давали цеп, чтобы на снопе, снятом с повозки, он показал свое умение молотить. Невеста брала прялку и веретено, чтобы проявить свое умение прясть. И в этот раз бывало, что жених в шутку пытался ускакать от невесты и свадебных гостей.^{47}

Были известны четыре варианта дальнейшего свадебного веселья. В первом — гости сразу после венчания разделялись на прежние две дружины: дружина жениха отправлялась пировать в дом его родителей, невесты — в дом ее родителей. Во втором варианте — пировали вначале в корчме, но сидели каждый со своей дружиной, затем опять-таки разделялись. В третьем варианте — из корчмы все ехали в дом родителей невесты, где их ждал свадебный обед. В четвертом — в дом родителей невесты все гости отправлялись после венчания «на поченсне» (na poczęsne) на угощение. Первое угощение было скромным: нередко только из хлеба, вареного гороха или фасоли, днем гостям подавали «барщч» (barszcz) из свеклы и картофеля, вечером — хлеб, пшеничные лепешки. Первую ночь отдельно у жениха и отдельно у невесты веселились их дружины (например, в Краковском воеводстве).^{48}

По-видимому, все эти обычаи могут рассматриваться как следы давних противостоящих (и даже противоборствующих) социально-локальных общностей (жениха и невесты), уксорилокального поселения супругов (у родителей невесты) и переходных форм к вирилокальному поселению (у родителей жениха), в то время уже господствовавшему.