Бракованная жена. Я украла дочь ярла

Похоже моей жажде выплеснуть ярость придется заткнуться и молча подождать в сторонке лучших времен. Рассудок, наконец, возобладал над больными эмоциями.

Пройдя по комнате, я подхватил со стола бочонок и плеснул янтарную жидкость в медный кубок, а затем осушил его одним махом.

— Даже не предложишь? — усмехнулся мальчишка. — А я-то слышал, что островитяне славятся своим гостеприимством.

Я метнул в него мрачный взгляд.

— Ты пришел в мой замок. Раскрыл свои чары. Думаешь, теперь сможешь уйти отсюда?

Тритон лишь шире улыбнулся и с хозяйским видом опустился в стоящее неподалеку от камина кресло. Его уверенность вымораживала меня до самой души. Пальцы чесались схватить меч и снести его беловолосую голову с плеч.

— Думаю, да. Ты выпустишь меня из замка, ярл. А в обмен на помощь, быть может, даже угостишь элем.

— Помощь? — я скривился и снова наполнил кубок горячительным.

— Не знаешь, что это такое, ярл? — издеваясь, вскинул белую бровь тритон. — Помощь у вас, островитян, не в чести?

Сжав зубы, я медленно выпустил воздух из легких и залил в себя новую порцию эля. 

Дыши, Келленвайн. Дыши. Этому мальчишке не вывести тебя из себя снова.

— Ближе к делу.

— Изволь, — усмехнулся он и, облокотившись о подлокотник, подпер голову пальцами. — Как я и сказал твоим верзилам, я расскажу тебе, где мой народ прячет женщин.

От меня не ускользнуло это выражение — «мой народ».

Мальчишка высокомерен. Привык держать себя уверено.

Я прищурился, всматриваясь в его черты. Кем он был? Сын правителя тритонов? Но тогда зачем, морской дьявол его поглоти, ему помогать нам?

— Договаривай, тритон.

Он улыбнулся.

— Хочешь всего и сразу? Так неинтересно, ярл.

Я мрачно усмехнулся.

— Я скажу так, мальчик. У меня было несколько дерьмовых дней. И если ты прямо сейчас не откроешь рот и не вывалишь все, с чем пришел, «твой народ» будет вылавливать твою бошку отдельно от тела в водах Иильги.[2]

— Какой грозный, — хмыкнул он. — Что ж, здоровяк. Моя «башка» вполне устраивает меня там, где она есть сейчас.

Тритон распрямился, и с его лица вмиг слетела вся напускная игривость и беззаботность, а в глазах мелькнуло то, что мне было хорошо известно — расчетливость. Жесткая расчетливость.

— Я скажу тебе, где женщины. Но не только это. Завтра в рыбацкой лодке напротив дома с черной крышей ты найдешь карту. Крестом на ней будет отмечено место, где тритоны устроили себе логово. Ты со своими воинами отправишься туда и перебьешь всех до единого. Северные острова будут спасены, ни одна семья не останется без дочери.

Заманчиво. Даже слишком.

Где-то должен был быть подвох.

Я оперся ладонями о стол, и мой взгляд прошелся по узору древесины на столешнице.

— Что взамен?

— Взамен ты должен будешь мне услугу, ярл. Маленький пустяк в обмен на жизни невинных, не правда?

Это походило на заключение договора с морским дьяволом. Лишь дураки ведутся на его хитрые речи. А может, это он и есть? Вышел из темных вод и пожаловал прямо на мои земли?

— Как я могу тебе верить, тритон?

— Мы принесем друг другу клятву. Поверь, мне тоже не хочется остаться в дураках. Не ты один здесь рискуешь. Будет обидно отдать тритонов тебе на корм, а взамен не получить ничего.

— Отправишь свой народ на убой в обмен на клятву? — спросил я, кривя рот в усмешке. — Дерьмовый из тебя наследник.

Я перевел на него прищуренный взгляд, но у мальчишки не дрогнул ни единый мускул. Он хорошо контролировал свои эмоции. И это подсказало мне, что я попал в точку.

Моя усмешка стала шире.

— Что, папочка не целует тебя в задницу, и ты решил отомстить ему?

На его лицо вернулась уже знакомая мне беззаботная маска.

— А у вас принято, чтобы родители лизали детям попки? Странный вы народ, островитяне, — со смешком ответил он.

И снова в точку.

Я оттолкнулся от стола и развернулся к нему. Теперь я точно был уверен, что имею дело с зазнавшимся ребенком, а не с коварным морским дьяволом. И если он хотел сунуть фигу под нос своему хвостатому родителю, мне же лучше.

— По рукам, тритон. Принесем клятву.

— Уже? — насмешливо вздернул он бровь. — А я ведь даже не начал описывать, как ужасно живется вашим женщинам после того, как они попадают к нам.

— Не сомневаюсь, — мрачно ответил я. — К делу.

Мальчишка с легкой улыбкой на губах открыл было рот, что бы выдать новую остроту, но неожиданно вздрогнул, и по его лицу прошла тень. Ярко-голубые глаза прищурились, и он дернул головой, словно прислушиваясь к чему-то.

Это еще что такое?

Я вгляделся в его черты, пытаясь понять, что вызвало в нем перемену. Но он поджал губы и поднялся.

— К делу, так к делу, — бросил тритон и протянул мне руку.

Ногти на его руках удлинились и заострились, а у лунок показались крошечные белые чешуйки.

Не думал я, что когда-то коснусь тритона не для того, что бы убить его. Времена и правда безумные.

Представляя, чего ожидать, я пожал его ладонь, и тут же острый белый коготь вонзился мне в кожу и испачкался в выступившей из раны алой крови.