Бракованные

Черт. Допросы, свидетели – все это может затянуться надолго. А если Тёму еще заберут? Выкупить несложно, а вот ждать, пока истечет срок давности по наказанию, невыносимо. И знать, что это я поставлю крест на спортивной жизни брата… отвратительно. Нужно срочно что-то решать и улаживать проблему мирно. Без всяких разбирательств и заявлений от Кирилла.

Барабаню пальцами по стене, прикидывая варианты. Иринка сейчас не поможет, она вся в новой любви и категорически отказывается замечать бревно в глазу. Тёма здесь, а его сокомандников втягивать в мутную историю не нужно, им тоже еще предстоит играть. Нужен кто-то со связями и кто точно сможет помочь, потому что второго шанса точно не будет. Собственно, знакомых таких у меня немного. Точнее, только один. Остальные ребята приземленнее: врачи, которые запишут на прием быстро и без очередей, пара юристов, которые улетели в отпуск, и один бизнесмен, живущий на другом конце страны. Так что остается только один.

– А можно выйти позвонить? – спрашиваю, все еще не веря, что собираюсь звонить Евсееву и просить о помощи. Ладони потеют от волнения, голос дрожит, а тело вибрирует. Я как будто иду на экзамен в чулках, полных шпаргалок, которые грозят вывалиться в любой момент.

– Я провожу.

* * *

Евсеев приезжает быстро (или это мне из-за стресса так кажется), первым делом интересуется, в порядке ли я, потому что пришлось рассказать унизительную историю, в которой я не смогла отбиться от малолетки и на помощь мне пришел другой малолетка, не подумавший о своем будущем. И только потом Мирослав идет разбираться. Он решает проблемы быстро, четко и уверенно, так, будто прогуливается по парку. Уводит полицейского на улицу, предлагая ему покурить, и тот послушно идет за ним. Кирилл с охранником уходят в другую комнату, когда последнего вызывают по рации, и мы остаемся вчетвером. Сажусь рядом с Артемом и беру его за руку. Злость и адреналин отпускают и его, я вижу в глазах налет страха и пытаюсь невербально приободрить. Брат не сопротивляется, утыкается лбом в мое плечо и тяжело дышит.

Евсеев пропадает на двадцать минут. За это время мы даже успеваем подумать, что все плохо и пора подаваться в бега. Но дверь открывается, и на пороге появляется Мирослав. По одному только кивку я понимаю, что проблема решена, и от радости едва не бросаюсь боссу на шею. Кажется, мне слишком понравилось с ним обниматься в моменты особо сильной радости. И главное, точно знаю, что этот в отличие от других не уронит ни за что. Скорее сам спину для удара подставит, а мою сбережет, потому что воспитан в строгих правилах и женщин уважать умеет.

– Спасибо, – срывается тихое, и я улыбаюсь.

– Да, Мирослав, спасибо, – Тёма пожимает Евсееву руку. – За сестру заступился и не жалею, так что лекции читать мне не надо.

– Я и не собирался. Наоборот, поблагодарить хотел. Молодец, что сестру не бросил.

– Нельзя. Это она с виду только боевая, – сдает меня Артем с потрохами, – а потом на кухне гора кексов, – смеется и похлопывает меня по плечу. – Ладно, пойду я. Драться больше ни с кем не буду.

– Артем, ну куда ты? – Всплескиваю руками обессиленно.

– К Егору. – По глазам вижу, что врет, но устраивать семейные разборки на виду у босса не собираюсь. Еще успею устроить ему допрос с пристрастиями, а если не ответит, соберу вещи и отправлю к родителям. – Завтра днем вернусь.

Тёма испаряется со скоростью света, и мы остаемся вдвоем. Мирослав не задает вопросов, молча ведет меня к выходу, помогает одеться и усаживает на переднее сиденье машины. Я тоже молчу, перебирая в голове слова благодарности и складывая их в мини-речь.

– Тебя домой? – спрашивает Мирослав, глядя на дорогу, исчезающую под колесами.

– Да, – принимаю предложение, потому что на сопротивление нет сил. Как нет и желания оставаться одной. Евсеев вселяет в меня спокойствие. Не знаю, как это работает, но рядом с ним я чувствую себя увереннее. – Спасибо, – снова благодарю и в этот раз добавляю то, что в прошлый сказать не решилась: – За то, что приехал, и за то, что помог.

– Семью в беде не бросают. – Весело подмигивает он, перестраиваясь в левый ряд, а я бьюсь затылком о подголовник. Хорошо, что сижу, иначе от подобных фразочек упала бы в обморок. – Я рад, что ты позвонила.

– Из влиятельных знакомых у меня только муж, – поддерживаю юмористический вектор, то ли разряжая обстановку, то ли накаляя сильнее, – так что вариантов особо не было.

– Не самый плохой выбор, – убеждает меня в правоте принятого решения, а я только теперь задумываюсь, во что вылилась помощь Евсеева нам. Тогда ведь даже не представляла, как он сможет помочь – поговорит с кем-то, даст взятку или надавит авторитетом. А что, если потребовалось больше? И ведь Мирослав не даст заднюю, раз взялся. Не в его это правилах. А я от страха не придумала ничего лучше, чем позвонить ему поздним вечером и попросить помощи, будто нас связывает что-то, кроме договора.