Бракованный герой

За окном нещадно палил Внук, но в небольшом зале одного из крыльев дворца Арслана Фаделя — шаха города Санам, царила вполне приятная прохлада. Лучи светила бессильно жарили ту часть открытого крупного балкона, что не укрывал плотный матерчатый тент. В проходе наружу на лёгком сквознячке стояла женщина лет тридцати — на самом деле она была старше на пять лет.

Длинное — по щиколотки светло чёрное платье из плотной и очень качественно вытканной ткани, с декоративными пуговицами из платины идущими вдоль узкого треугольного разреза, оканчивающегося на середине между красивыми и упругими небольшими грудками. На голове её красовался красивый бежевый тюрбан с узорами.

Ветерок рождал стоящий в глубине комнаты вентилятор. Медленно, размеренно и без остановок, лопасти около метра в диаметре, выгоняли тёплый воздух, постоянно пытающийся проникнуть внутрь, этим поддерживая в месте являющемся для её хозяйки кабинетом, вполне комфортную среду.

Работал вентилятор не благодаря чудесно проведённому электричеству, о котором в мире Аймоборос не знали. Ну, кроме единиц, в том числе и хозяйки этого места. Работал он на банальной мускульной силе. За вентилятором на сиденье сидел смазливый и великолепно сложенный паренёк лет восемнадцати, облачённый лишь в очень короткое подобие шорт, обливаясь потом, он крутил простенькие педали, тянущие приводной ремень.

Делал он это очень неторопливо, но уже крайне давно, притом стараясь держать единообразный ритм. Потому что за излишек рвения, как и за лень, госпожа легко могла приказать, жесточайшим образом выпороть раба. У донны Хары — его владелицы, вообще было что-то нездоровое в плане порок, связываний и прочего из набора довольно жёстких и неприятных услад.

Женщина ещё раз раздражённо взглянула на письмо, пришедшее без пересадок — для скорости посланное орлом, только что с севера. Она прочла его уже трижды. Будто каждый новый раз мог привнести в него так ожидаемые, но отсутствующие смыслы. Впрочем, то что дело провалилось, она знала и без него. Случись иначе, она тотчас бы физически почувствовала прилив сил. По крайней мере, она на это надеялось.

Хотя ещё накануне, госпожа Алса Хара — Старший вестник местного шаха, понимала насколько мало шансов к успеху, в так спешно подготовленной операции, после провала в Дагии, но получив ожидаемый и логичный результат… испытала раздражение. Она поняла, насколько, вопреки разуму, надеялась на положительный итог. Мало того, будто провала недостаточно, уже почти ставший всего лишь за деньги её полноценным агентом, имеющим пусть не сильно высокое, но важное положение в одном из регионов Империи, вдруг сорвался.

Он сообщил расклад, донёс весть о провале… и, видите ли, поставил на том точку, уведомив, что не видит возможностей и причин к их дальнейшему сотрудничеству.

— Гадёныш, — тихо прошипела сквозь зубы женщина. Настолько негромко, что раб за её спиной ничего не услышал. Однако всё равно напрягся, так как давно и хорошо изучив патрицианку, прекрасно уловил ярость плеснувшую от хозяйки.

— Наёмники бывают полезны, но в них всегда есть гнильца и хитрожопость, — бросила уже громче в сторону балкона госпожа Алса Хара и, развернувшись внутрь помещения, прошла к столу.

А ведь так удачно удалось его пять лет назад подвести к одному из вероятных коллег по Игре, перешедшего на затворнический образ жизни. Не брезгливый и хоть умеренно, но жадный дворянин-наемник, которого её рекрутёр заметил в столице Империи. Очень удачно влезший в долги.

Небольшая операция, в которой он подставив приятеля, ушёл с тем на запад — к новому место жизни, куда его направила новая работодательница. Строптивый проныра, себе на уме. Он умело втёрся в доверие к Блэкам, однако, годами морочил ей голову, давая слишком мало, дабы не поставить себя в критичную зависимость от неё. Хотя он и был ранее полезен, но она-то связывала с ним заметно большие надежды.

Работал на две стороны и теперь от одной — её, он отказался. Нашёл ли он другого нанимателя на стороне, либо решил полностью лечь под нового Блэка — теперь уже не узнаешь. И ведь он был довольно осторожен, теперь она была не уверена, что подчерк в его письмах похож на тот, которым он пишет обычно. Тогда в случае чего — не факт, что говнюка удастся этим шантажировать. Хотя ставить совсем крест на этой возможности, не стоит.

Потому она, достав из грудной ложбинки, висящий на толстенькой серебряной цепочке сложный ключик, отпёрла замок в массивном столе. Достав из ящика, похожего на сейфовый, невысокую, но очень широкую шкатулку, она с хмыканьем, уже успокоившись, положила туда письмо. После чего задвинув его, заперла. Елена, а точнее, как её нынче знали местные — Алса Хара, была довольно бережливой. Мало ли, в будущем могло понадобиться то, что посчитав отработавшим, выкинула в прошлом.