Браслет-2

— Пф-пф-пф-ф! — надул щёки Пашка, совсем не воспламеняясь Игоревой идеей. — Это может надолго затянуться… Ну, а ты чего молчишь, да медальками бренчишь? — накинулся он на меня. — Толкай мыслю!

— В том-то и дело… — пожал я плечами.

— Ну дык тогда поехали! Чё сидеть-то, сопли пережёвывать?

— Там же ещё ночь…

— Так это ж самое то! — просиял Пашка, вновь обретая своё обычное шутовское обличье. — Ты прикинь: все чёрные дела по ночам и замышляются! Значит, мы со своими намерениями как раз ко двору придёмся! Да и ночью-то оно сподручнее разглядеть, в какие щели они там забились.

— С чего ты взял?

— Чёт-ты совсем расклеился от своих комплексов! Простых вещей уже не просекаешь. Плюнь и разотри! Не в чем тебе себя винить! Ты — не знал! А слон — не догадывался… «С чего взял»… Костры жгут по ночам, чтоб хари друг друга разглядеть получше! Да на сквозняке не задубеть. Ночью-то их далеко видать!

— А…

— Вот тебе и «а…» Заводи! Поехали!

Как точку отсчёта я вновь высветил пещеру колдуньи. Там было пусто. Во всяком случае, так казалось. Я не стал проверять правильность этого впечатления и поспешил найти выход на поверхность, пока хозяйка заведения опять не запеленговала моё внимание к своему загону.

Во время блужданий по каменным подземельям нетерпеливый Пашка несколько раз шипел на меня, чтобы я не выпендривался и просто пронзил толщу скальной породы. Но я ему не уступал и, в конце концов, мне удалось в потёмках отыскать тот крысиный ход, что вывел нас на свежий воздух. Авось траектория полёта пригодится потом. Чем, как говорится, чёрт не шутит.

Наверху ещё стояла ночь. Я поднялся метров на пятьдесят, чтобы осмотреться. В кромешной тьме относительно высоты я мог и ошибиться, но точности от меня никто и не требовал.

— Как у негра… — сощурился Пашка. — Не видно ни фига… Ты бы сделал экран колпаком над нами. А то тут солнце, а там — «тьма колючая».

Я сделал круговой обзор и мы, теперь и сами очутившись в темноте, дали глазам время привыкнуть к новому освещению. Вернее, к его отсутствию.

— Что в лоб, что по лбу… — буркнул Игорь. — Один хрен…

— Вон там… — послышался неуверенный голос Пашки. — Вон, смотри, что-то блестит.

— Да я и тебя-то не вижу, — сказал я, усиленно вглядываясь во тьму. — Куда показываешь?

— Ну вон, между этими скалами… Что на головы коней смахивают… Ну?

На фоне чёрного неба, действительно, еле-еле выделялись ещё более тёмные скальные массивы. Но вот чтоб какая-нибудь из них на лошадь смахивала?… И вдруг я и впрямь заметил какое-то белесое пятно у самой, как мне показалось, подошвы горы.

— Вроде вижу… — неуверенно сказал я и двинул «пятачок», на котором мы теперь находились, по направлению к единственной детали, выделявшейся на фоне инфернального пейзажа.

Когда мы подлетели ближе, стало ясно, что светился вход в пещеру. Другую пещеру, не ту, из которой мы начали свой путь во тьме. Эта находилась от той на расстоянии где-то километра два, а то и три по сильно пересечённой местности. О её свойствах можно было только догадываться по вздыбленным скальным силуэтам, едва различимым с новой точки наблюдения на фоне сумрачного неба.

Я придвинул «пятачок» поближе ко входу и только теперь разглядел, что это была вовсе и не пещера, а довольно большой и глубокий грот, силами природы выдолбленный в вертикальной скале. Низкий козырёк нависал над площадкой, где свободно могла разместиться современная четырёх-пятикомнатная квартира со всеми её прибамбасами. Скальные образования по бокам тоже хорошо защищали убежище от всевозможного рода атмосферных неприятностей. И только от ветра не спасало это сооружение. Он по хозяйски заглядывал внутрь, взмётывал и уносил наружу искры костра, горевшего посреди площадки. Полукругом возле костра сидело и стояло человек двадцать обоих полов, одетых в экзотические лохмотья и жавшихся поближе к огню. Они молча и хмуро смотрели в рот оратору, отчаянно жестикулировавшему по другую сторону костра.

Я проник под свод убежища и развернул экран так, чтобы видеть лицо говорившего. И рассмеялся. Теперь понятно, почему её логово оказалось пустым.

— Чего ржёшь?

— А ты что, не узнаёшь?

— Та самая, что ли? — неуверенно предположил Пашка, всматриваясь в искажённые ораторским вдохновением черты лица.

— А то!

— Чё у них тут? Партсобрание?

— Ну! Уговаривает на членские взносы раскошеливаться.

— Смотри, — вмешался Помогай, видя, как «мадама» заглохла на полуслове — Она опять твоя чует.

— Вот это нюх! — гыгыкнул Пашка. — И браслетов никаких не надо!

— Ощущает поток внимания, — невольно перешёл я на шёпот.

— А чем твоё внимание отличается от тех, что возле костра?

— Не знаю. Сам удивился, когда она унюхала меня тогда, в первый раз, когда вы ещё дрыхли.

— Ну! Если она тебя с того света достала… Чего уж ей стоит у себя дома тебя расшифровать?

— «С того света»! Скажешь тоже!

— Ну, ты меня понял…

Декорация вдруг стремительно переменилась. Колдунья что-то коротко выкрикнула и бросилась вон из грота, в темноту.

«Он здесь!» — перевёл браслет.