Браслет-2

Меня охватила паника. Я даже о браслете не сразу вспомнил. Да и чем он мне мог сейчас помочь со своими урезанными способностями? Защита? Да. Кислород в пузыре кончится — не сдохну. Но это — я. А Пашка с Игорем? К тому же, где они? Умом-то я понимал, что где-то недалеко, но душа успокаиваться этим не желала. Надо было что-то предпринимать. Но что?!

И тут, после очередного кульбита, я заметил, что положение моего пузыря как-то вдруг стабилизировалось и, хоть и кидало ещё из стороны в сторону, но как-то скованно. Усилился только бумкающий гул, разламывающий черепушку. Но на ноги встать я уже был в состоянии. И тут же почувствовал, как меня цепко ухватили за обе ступни прямо вместе с оболочкой пузыря! Я вздрогнул и стал вырываться. Но, когда опустил глаза, то увидел, что снизу, между моих ступней, проглядывает зубастая физиономия Помогая! Он держал меня над головою за ноги и, ступая по дну, пробивался с моим пузырём к берегу!

Я моментально прекратил сопротивление и неожиданно покраснел от стыда. Докатился! Повелитель Вселенной! Как простую букашку в спичечном коробке!

Видимо, пузыри какой-то неведомой силой были привязаны друг другу. Поэтому они, хоть и толпились у берега, но воды не покидали. Ни вместе, ни поодиночке.

Помогай же решил вытянуть меня на берег вместе с моим пузырём во что бы то ни стало. Было видно, что он прикладывал немало усилий, чтобы оторвать его от общей массы. Он тянул меня, вцепившись мёртвой хваткой в мои ступни, но сила, что притягивала пузыри друг к другу, сдаваться не желала.

В конце концов, потеряв терпение, он, решив помочь себе, вцепился в пузырь ещё и зубами. Их, слава Богу, у него хватало!

И опять произошла невероятная вещь. Зубы помогая прокусили оболочку пузыря, раздался сильный хлопок, сродни хлопку петарды, и я брякнулся головой в песок. Почему головой? Ноги-то мои были зажаты в руках у Помогая! Он тоже не удержал равновесия и, когда лопнул пузырь, протащил меня мордой по песку и упал на спину.

И тут началась натуральная канонада! Стоило прикончить один мой пузырь, как по всему побережью пошла цепная реакция: тысячи других его собратьев стали лопаться с громкими хлопками! И, в течение нескольких секунд, прибрежные воды обрели прежний вид.

В разных сторонах пляжа из воды на карачках выползли: сначала злой, как собака, Игорь, а потом и Пашка, тоже не в лучшем настроении.

Когда я протёр глаза и отплевался от песка, они уже стояли рядом. И оба с дикими глазами спрашивали у меня:

— Что это было?!

— Знал бы я! Сам только что оттуда!

Я рассказал им о подвиге Помогая. Игорь молча и с чувством пожал ему руку, несказанно его этим удивив, а Пашка дружески шлёпнул его по плечу и заржал:

— Бабушка! А почему у тебя такие большие зубки? — И, упав рядом с Помогаем на песок, продолжил дурацким голоском: — А эт, внученька, чтоб шарики колдовские прокусывать при случае!

Наш спаситель только с растерянной улыбкой вертел головой, не зная, как реагировать на столь странные знаки внимания.

Я хмыкнул:

— Ты всерьёз полагаешь, что это мероприятие было организовано ради нас?

— А то нет? — уверенно заявил он. — Тут же явно торчат уши нашей старухи Шапокляк!

— А ты не допускаешь, что это какое-то местное природное явление?

Игорь окинул меня насмешливым взглядом:

— Ты сам-то в это веришь?

— Ну… Допускаю…

— Да тут даже козе понятно! — опять влез Пашка. — Бабуля уморить нас вознамерилась!

— А мне вот не совсем понятно, — упрямо возразил я, — на фига ей пугать нас такой ерундой?

— Не такая уж она и ерунда, — рассудительно сказал Игорь, тыча пальцем в бок Помогаю, — Кабы не он, так точно бы испугался. Ни выбраться, ни продохнуть. Ещё бы полчаса и — полный кирдык!

«Слава тебе, господи, — облегчённо вздохнул я. — Не мытьём, так катаньем, но воспринял Помогая всерьёз. А то всё молчком да ухмылочками».

— Я одного не понял, — насмешливо прищурился Пашка, смотря в морскую даль. — Где же был твой браслет, когда тебя в консервную банку упаковали?

— Со мной, конечно.

— А чего ж он меры-то не принял?

Я пожал плечами:

— Видать, не счёл нужным. Опасности-то, как таковой, не наблюдалось.

— А… Ну да, ну да… — с ехидной готовностью закивал Пашка и, не договорив, многозначительно замолк, водя пальцем по песку.

Что интересно, за время нашей дискуссии Помогай ни разу рта не раскрыл. Он сидел с блаженным видом, прикрыв плёночными веками глаза и открывал их на мгновение, лишь когда кто-то из нас излишне эмоционально отстаивал свою точку зрения. Ненормативная лексика приводила его в замешательство.

Пашка в конце концов не утерпел и толкнул его локтем в бок:

— Спишь, что ли?

— Нет, — коротко ответил тот, слегка вздрогнув, и открыл глаза.

— А чё молчишь?

— Ваша сама хорошо говори. Зачем моя мешай? Моя слушай хорошо. Учись. А время ходи.

— Понятно… — вздохнул Пашка и, в который раз взглянув на косматое небо, с досадой ударил кулаком в песок: — Как приклеенное!

— Кто? — удивился Помогай и тоже посмотрел наверх.

— Да солнце! «Кто»… Не движется ни фига… Терпежа уже нет никакого. Скорей бы обменяться, да и — на фиг!

— По девочкам соскучился? — усмехнулся я.

Пашка не смутился: