Браслет бога: Немой глаз

Она говорила, а тем временем руки стариков продолжали ловко отламывать кончики стручков, отрывать ниточку, с хрустом разламывать стручок и высыпать бобы в чан.

– Да, Мойнино, это я, – ответила Юрма, – а со мной не дети, а незнакомцы, которые пришли с неба. Их зовут Джеральд и Рита.

Теперь оба старика прекратили свою работу и замерли, повернув ухо к новоприбывшим. Воцарилась тишина, которую вскоре прервал старик.

– Незнакомцы пришли с неба? – повторил он. – Такого никогда не случалось.

– Да, Шумарду, так они нам сказали, – ответила Юрма. – Они появились ниоткуда на площади, и один из них вырезал на принесённом им камне сначала дерево, потом деревню и реку с высоты птичьего полёта, а потом он написал знаки, и Ивтру разбил плиту, а незнакомцы вдруг выросли, усыпили Ивтру и у него узнали наш язык, пока он спал.

– Ишь ты, какие чудеса! – удивлённо пробормотал Шумарду. – Усыпили и узнали язык! А Ивтру проснулся? С ним всё в порядке?

– Да, – ответил Джеральд. – Когда-то давно, в другом мире, я тоже выучил язык Риты именно таким способом и поэтому знаю, что он безопасен. Ивтру и Буно предоставили нам кров и еду, а наутро Юрма привела нас к вам.

– Голос у тебя тонкий, как у ребёнка, – удивилась Мойнино. – А зачем ты сюда-то пришёл?

– Мы здесь вдвоём с моей женой, – начал Джеральд. – Мы путешествовали по разным мирам, чтобы найти ответы на вопросы, которые очень важны для нашего народа. Когда мы нашли землю троммов, то узнали, что им запрещено читать и писать, а запретили им это вы. Мы хотели бы узнать, почему и зачем.

Старики сначала молчали, а потом Шумарду ответил: «Мы можем тебе рассказать эту печальную историю, но Юрме её знать нельзя. Подождите, пока мы дочистим бобы, а потом пойдём в дом и там уже поговорим. Юрме придётся подождать за воротами».

– Бобы уже почищены, – ответила Рита. – Вы можете начинать варить похлёбку.

Мойнино с удивлением повернула голову и плавно протянула руку к чану. Там уже было не почти пусто, а высилась горка очищенных бобов. Она также точно проверила корзины. Та, что стояла справа от неё, была теперь пуста, а другая оказалась полна пустых стручков.

– Как ты это сделала, Рита? – спросила Мойнино.

– Примерно так же, как Джеральд выучил язык троммов от Ивтру.

– Ну, я пошла, поохочусь в лесу за воротами, – сказала Юрма и удалилась.

Шумарду взял корзины, а Мойнино взяла чан, и они пошли внутрь развалин. Там жили ещё несколько таких же пожилых пар. В дальнем конце развалин из их же кирпичей был сложен очаг, перед которым на одной колоде сидел слепой старик и на другой топором ловко разрубал хворост на короткие поленья. Услышав шаги, он повернул голову к подошедшим и сказал: «Быстро же вы обернулись! Я только начал дрова рубить».

Джеральд взглянул на Риту и ответил старику: «Дрова уже нарублены».

Почти один в один повторилась та же самая сцена с ощупыванием бывшей кучи хвороста и стопки нарубленных поленьев.

– Не удивляйся, Ридрату – это наши гости творят чудеса, – успокоила его Мойнино. – Мы быстро обернулись с бобами только благодаря им.

– Легко сказать, не удивляться, – ответил старик, неодобрительно качая головой. – Я даже не услышал ничего, а дрова оказались сами нарублены. А зачем они пришли?

– Мы спустились с неба и узнали от троммов в деревне, что всем им запрещено читать и писать, – объяснил Джеральд. – Этот запрет и вот такие руины, в которых вы живёте, удивили нас, и мы надеялись узнать от вас, зачем и почему так нужно.

– Это печальная история, – ответил Ридрату. – На сытый желудок рассказывать её будет, пожалуй, не так больно.

Он собрал поленья и сложил их в печи, а потом высек огонь на пучок травы кремнём из мешочка у себя на поясе, раздул растопку и сунул её под хворост. Пламя постепенно разгоралось. Мойнино поставила чан с фасолью на очаг и налила туда воду из деревянного ведра, стоявшего на скамеечке поблизости. Потом она добавила ложку соли из глиняного кувшинчика и накрыла чан крышкой. Все старики делали всё очень ловко, несмотря на свою слепоту, полагаясь на чуткие слух и руки. Когда вода закипела, Мойнино громко позвала всех, кто жил в развалинах, обедать. Из хижин вышли со своими мисками и ложками ещё несколько столь же слепых стариков и старух. Они двигались осторожно, но уверенно. Все жили тут очень долго и наизусть знали расположение каждого предмета. Почти все мужчины носили короткие бородки, а один был даже чисто выбрит.

– Я бы предложила вам бобов, но не знаю, можете ли вы есть нашу пищу, – сказала Мойнино.

– Не откажемся от пары фасолин для каждого, – ответила Рита. – А о посуде не беспокойтесь, у нас она есть.