Браслет с Буддой

Он разлил коньяк, и они выпили.

– А если она захочет за тебя замуж? Угрожает, что расскажет жене? – спросил Житков.

– Ну… тогда надо включать мозги. Тогда поиск решения и адреналин… Тоже острые ощущения. Поверь, есть вещи острее секса. Намного острее.

– Какие, например?

Белецкий взглянул на него с улыбкой, подмигнул. Был он уже пьян, лицо покраснело, жесты стали размашистыми, улыбка какой-то мокрой и жалкой, несмотря на браваду. Житков смотрел на него в упор со сложным выражением – смесью гадливости и неприятия…

Глава 31 Шибаев и Эмма

Уехать на другой день не получилось. И на другой после тоже не получилось. Эмма что-то виновато лепетала в трубку, и Шибаев, недолго думая, поехал к ней. Он боялся за нее, эта дуреха не понимает, что убийца пойдет на все, так как опасается, что она и Варга были сообщниками. Пока он не знает, что промахнулся, но ведь может узнать! Удивительно другое: она видела его двадцать шестого марта, с тех пор прошло более полугода… Чего он ждал? Он убрал Варгу еще в июне, почему же тянул с Эммой? Занят был? Она вполне беззащитна, на виду, что его останавливало? Он влез в ее квартиру… Зачем? Ответ напрашивается сам собой: собирался дождаться ее там и… решить все проблемы.

Если влез, конечно. На замке царапины, то ли старые, то ли новые… Твердого мнения на этот счет у Шибаева не было. Равно как и твердого мнения насчет того, кто за ней ходит. Может, никто, может, нервы. Эмма – женщина эмоциональная, вся на нервах. С бизнесом не ахти, Варга доставал, его супруга вполне могла набить сопернице физиономию.

Но, допустим, он существует, и, допустим, действительно влез в квартиру. Влез, и что дальше? Ничего. Как влез, так и вылез. Пошарил по ящикам серванта, сдвинул с места журнальный столик… Вытянув ноги, сидел на диване? Что же могло его спугнуть? Могло, не могло… Черта с два поймешь, что у него на уме. Дохлый номер.

Он позвонил. Эмма спросила из-за двери:

– Кто там?

Шибаев ухмыльнулся – она видит его в глазок, но все равно спрашивает. Молодец, проявляет бдительность.

– Эмма, это я. Открой.

Дверь открылась, и Шибаев вошел. Она уставилась на него неуверенно.

– Все в порядке, просто шел мимо. Ты собралась?

– Я… нет еще, – выдохнула Эмма виновато. – Понимаешь, вчера приходила баба Аня, принесла продукты и осталась ночевать… Мы всю ночь проговорили. Кушать хочешь? У меня жаркое, будешь?

– Буду, – сказал Шибаев. – А потом я помогу тебе собраться, поняла? Еще пару дней, и все кончится. Но сейчас нужно уехать.

– Ты уже знаешь кто?

– У нас есть подозреваемый, скажем так.

– Это он их всех?

– Не знаю. Пока мы знаем только то, что он был знаком с жертвами.

– Он был знаком со всеми жертвами? С той, которую я видела в марте, и с этой, из машины? Знаком близко? А Толик Варга и Кристина? Он же их не знал!

– С кем-то ближе, кого-то не знал, – Шибаев не стал вдаваться в подробности.

– Ужас!

– Поэтому тебе надо уехать. Сегодня. Поняла? И не реви! – приказал, заметив, что Эмма собирается заплакать. – Ты сказала, у тебя жаркое? Можно на кухне. Хлеб есть?

– Я сейчас, – Эмма вытерла слезы. – Хлеб есть. Пошли!

Шибаев сел за стол. Эмма расставила тарелки, разложила вилки и ножи.

– Сейчас подогрею. У меня есть пиво, хочешь?

– Хочу.

– Саша, почему он их убивает? – Она сидела напротив и смотрела, как он ест. – Что они ему сделали? Он что, псих?

– Все убийцы – люди с отклонениями. Псих, наверное.

– Знаешь, я уже не рада, что позвонила тогда дежурному. Если бы я не позвонила, он не убил бы Кристину. И баба Аня так думает, говорит, никогда не надо лезть! Всю ночь учила меня уму-разуму.

– А если бы та женщина была еще жива? – Шибаев перестал жевать, уставился на Эмму.

– Но она была мертвая, я же видела, – сказала Эмма. – Ей уже было все равно.

Шибаев смотрел на нее, словно раздумывал. Эмма спросила:

– Что?

– Та женщина не была мертвой. Она была жива.

– Как?! – ахнула Эмма. – Он ее не убил?

– Вернее, не добил. Так что ты правильно позвонила. А твоя баба Аня – старая дура.

– Значит, я ее спасла?

Шибаев замялся.

– В каком-то смысле… – сказал осторожно.

– Что значит… Она что, умерла?

– Нет, она жива. С ней все в порядке. Ты ее спасла. Ты сказала, есть пиво?

– Достань в холодильнике. Саша, может, я останусь? Буду сидеть дома. Попрошу бабу Аню пожить у меня. Там холодно, и дров, по-моему, нет. Ты когда-нибудь топил печку?

– Не топил. Только костер.

– Мы собирались его продать… Дом! Название одно. Никто не захотел купить. Сейчас крестная присматривает. Муж его любит… Там пруд рядом, караси есть. Ты ловишь рыбу?

– Иногда. У Алика тоже есть дом, получил в наследство. На Магистерском озере.

– Хороший?

– Вроде твоего. Я сплю в спальнике снаружи, боюсь, что хибара может завалиться. Но печки нет. Значит, хуже твоего.

– А рыба там есть?

– Не знаю. Я всегда беру с собой. Сгоняешь с утречка на базар, купишь несколько карпиков, и порядок.

– А удочки у вас хоть есть?

– А как же! Для романтики и размышлений. Сидишь на берегу, смотришь на поплавок и размышляешь.

– О чем?

– Мало ли… О смысле жизни. Алик молчит, тоже размышляет. Кайф.