Браслет

       - Да что вы из меня идиотку-то делаете?! - Она брякнулась на стул, закрыв лицо руками.

       - Ты и сама с этим прекрасно справляешься! - обречённо махнул Санька и поволок было меня в свою комнату, но я остался. Моими стараниями ситуация окончательно зашла в тупик и надо было из неё как-то выкарабкиваться. Вот уж действительно: сделай человеку добро и обретёшь врага. Но я с этим в корне не согласен. Это сказано кем-то в минуту крайнего озлобления.

       Мы стояли возле плачущей Нины и растерянно переглядывались.

       Настя тронула её за плечо:

       - Нина... Как-то неловко всё вышло... Может, мы пойдём?

       - Нет-нет! - подхватилась та и стала торопливо вытирать слёзы. - Это всё нервы. Не обращайте внимания. Жизнь такая, знаете ли... Бьёшься, бьёшься, копейки считаешь, а тут такое... изобилие! Сейчас будем чай пить.... - она было засуетилась но в недоумении застыла перед кучей денег, так и лежавшей на столе. - Куда же это?..

       - Да в мусорное ведро! - съязвил вновь возникший за нашими спинами глава семейства. - На кой оно нам? Мы и так, - он подмигнул мне. - сами с усами!

       - Другов! - одёрнула его супруга и пожаловалась Насте: - Вот так всегда: хамит, грубит. Спасу нет!

       - Что ж поделаешь? - хмыкнул Санька. - Такого прислали!

       Тут подала голос молчавшая до сей поры Валентина Николаевна:

       - Володя, а что же это всё-таки было?

       Я преувеличенно бодро отозвался:

       - Волшебство! Фокусы!

       Она покивала головой и как-то хитро глянула на меня, указывая на стол:

       - А эти деньги - тоже фокусы?

       - Нет, эти деньги настоящие. Честно заработанные.

       - Ага... - раздумчиво произнесла она, пожевав губами. - Значит их заработал ты?

       - Ну да, - не понимая, к чему она клонит, уже не так уверенно ответил я.

       - Хорошая у тебя работа... - она медленно выговаривала каждое слово. - А если не секрет, за что платят такие деньги?

       - Мама! - шикнула на неё сноха. - Вам же сказали, что это деньги за картину. А человека, который заказал Володе эту картину, посоветовал Саша. Вот Володя и отблагодарил его... таким необычным образом.

       Престарелая женщина задумчиво склонила голову:

       - И всё-таки я не пойму... Если деньги ты отдал Сашке, тогда с чем остался ты?

       - Так ведь это же не все деньги! - продолжила объяснять за меня сноха, собирая деньги в подол. Она уже справилась с потрясением: чудеса нашли доступное объяснение и она вновь обрела твёрдую почву под ногами. - Это только малая их часть.

       - Часть?! - поразилась та, медленно оседая на табурет. - Мы о таких деньгах только по телевизору, да про Америку... Хоть бы одним глазком посмотреть, что это за картина такая?..

       Я пожал плечами:

       - Её уже нет. Продана!

       Кто б знал, как мне надоело врать и изворачиваться! Но тут мне никто не виноват: сам затеял весь спектакль. Благодетель!

       - Ну-ка, пойдёмте, - Санька поманил меня и Настю за собой. - Пока тут едьба поспеет, я кой-чего покажу.

       Я охотно последовал за ним, но Настя изрядно меня удивила:

       "Я тут помогу, - услышал я, встретившись с нею глазами. - Надо налаживать отношения".

       "Вот и умница!" - похвалил я и скрылся в Санькиной комнате.

       Собственно, она являлась не только его комнатой. По совместительству она ещё была и спальней для супругов, Но в данный момент она превратилась в музыкальный салон, где Санька с увлечением поведал мне все перипетии приобретения той записи, которую безотлагательно и принялся мне демонстрировать. Я слушал, мотал на ус, дабы потом не канителиться с перезаписью, а просто приобрести пластинку, как это эффектно проделала Настя. Теперь это не составляло труда. Но вследствие этого обстоятельства как бы терялся ореол романтичности, придаваемый самому занятию, как комплексу невероятных ухищрений ради предмета вожделения. Я, конечно, не спешил сообщать Саньке о своих ощущениях, видя, как любовно перебирал он подаренные мною пластинки. При этом он время от времени как-то со значением поглядывал в мою сторону. Очевидно, на языке у него вертелась тысяча вопросов, но, памятуя о нашей договорённости, он героически помалкивал. Однако, в паузе между вещами он всё же не выдержал:

       - Ну а пластинки-то откуда?

       - От того же дяди, что и деньги, - парировал я невозмутимо.

       - Продал душу дьяволу?

       - Когда это дьявол занимался благотворительностью?

       - Бывали случаи...

       - И везде проглядывала явная корысть...

       Едва начавшуюся дискуссию прервала Санькина жена:

       - Мужчины! К столу!

       Упрашивали нас недолго.

       Настя моя, подвязавшись фартуком, орудовала над столом, помогая хозяйке. Я встретился с ней глазами и послал мысленный поцелуй:

       "Люблю тебя!"

       "Аналогично!" - последовал игривый ответ, сопровождённый очаровательной улыбкой.

       Половину стола занимал старенький чёрно-белый телевизор. Там какой-то мужик в тяжёлых с виду очках старательно втирал что-то рыхлому оппоненту, занимавшему чуть ли не весь экран и слушавшего доводы очкарика с кислым выражением на обрюзглой физиономии.

       - Чем богаты! - суетилась хозяйка, усаживая нас к столу.

       - Да будет прибедняться-то! - насмешливо прогудел супруг, выключая звук телевизора. - По столам миллионы валяются!

       - Другов! - не приняла шутки Нина. - Ты мне на нервы действуешь!